"Джонатан Сантлоуфер. Живописец смерти " - читать интересную книгу автора

оставлять брата одного на кухне, поэтому приходилось сидеть и слушать
"Отъявленного негодяя", который выдавал что-то насчет "готовности умереть".
- У тебя славные часы, парень. - Генри схватил запястье Уилли. -
Сколько ты за них отвалил?
- Это подарок.
- Да что ты? А мне вот таких подарков никто никогда не дарил. Девушка,
я угадал? И наверняка какая-то особенная... белая симпампушечка. А? Так
сколько стоит эта штука?
- Понятия не имею. Я же сказал, это подарок.
Уилли покривил душой. Эти часы в платиновом корпусе Кейт подарила ему
на день рождения, и он прекрасно знал, сколько они стоят, потому что видел
похожие в магазине. Цена его шокировала, но одновременно и обрадовала.
Генри кивнул в сторону мастерской.
- Ты неплохо здесь устроился. - Он ткнул большим пальцем в новую
картину на подрамнике, с Лэнгстоном Хьюзом. - И тебе удается продавать это
дерьмо?
- Да, - сквозь зубы пробурчал Уилли.
- За сколько?
- По-разному, - ответил он, уже не скрывая раздражения. - Пока мы с
галерейшиком делим все пополам.
- Вот оно как. Значит, он наваривает на этом не меньше тебя. - Генри
налил в пустую чашку из-под кофе еще бурбона. - И все же на сколько тянет
твоя половина?
- Не твое дело.
Несколько секунд Генри пристально рассматривал Уилли темными холодными
глазами.
- Я тоже мог бы стать таким же гребаным художником. Ты хотя бы это
знаешь?
Это была старая грустная - песня о том, что он "тоже мог бы стать".
Уилли нехотя кивнул.
- У меня был талант, братишка, - продолжил Генри. - Большой талант.
- Да, Генри, я это знаю. - Уилли вздохнул. - У тебя был большой талант.
- Вот именно, настоящий. - Генри осушил чашку. - Да я бы такое дерьмо
мог делать с завязанными глазами.
"Отъявленный негодяй" продолжал неистовствовать. Эта чертова вещь
"Готов умереть" повторялась уже в который раз.
- Тебе всегда фартило, братишка.
Уилли встал. Ему надоело ждать, когда Генри попросит деньги. Он ведь
никогда не приходил просто так.
- У меня сейчас здесь много нет, - сказал он, желая поскорее покончить
с визитом. - Я в этом месяце почти все отдал маме.
- Да, я знаю. - Недовольство на лице Генри сменилось грустью. - Но я
пришел не за этим.
- Нет? А зачем?
Генри долго смотрел на свои руки, сдирая какую-то болячку.
- Ты считаешь, я прихожу только за деньгами?
- Тогда скажи мне, Генри, почему ты пришел?
Брат начал снова наливать бурбон. Рука дрогнула, и жидкость пролилась
на стойку.
- Ты ведь знаешь, что она мне нравилась. Знаешь?