"Джонатан Сантлоуфер. Живописец смерти " - читать интересную книгу автора

улыбающиеся губы Чарли.
- Нет, ничего. - Он нежно положил ее на постель. Она выскользнула из
микромини, затем из кружевных трусиков.
- Когда мы можем забрать?
- Что?
- Твою картину. Для музея.
- А... - Уилли потянулся к органайзеру. - Сейчас посмотрим. В четверг
ее будут фотографировать. Значит, потом в любое время.
- Замечательно, - проговорила Чарли, расстегивая верхнюю пуговицу на
его черных джинсах. - Наша секретарша позвонит тебе и сообщит, когда
приедут.
Уилли закрыл ей рот поцелуем, но вскоре отстранился.
- Только у меня условие: картина должна висеть в главном зале музея.
Понимаешь? Это очень важно. - Он снял джинсы. - И желательно, чтобы рядом
ничего не было... если, конечно, тебе не захочется дополнить ее, создать
какую-нибудь композицию из рисунков. Понимаешь, чтобы создать у публики
определенное настроение. - Он начал ласкать пальцами ее отвердевшие соски.
- Композицию... О... - Чарли застонала.
- Тебе хорошо?
- Да, дорогой, замечательно. Замечательно. - Она издала еще один
негромкий стон. - И сколько их? Я имею в виду, рисунков. - Чарли выгнула
спину.
Уилли припал губами к ее груди.
- Примерно дюжина. Ты можешь выбрать у меня, какие понравятся. - Он
поднял голову и улыбнулся. - И... выбери один для себя.
- О, Уил... - Чарли взяла его лицо в ладони и впилась губами в губы. -
Какой ты щедрый. Даешь картину для моего музея и еще мне рисунок в
подарок. - Она заводилась все сильнее.
Он молча продолжал ласкать ее грудь.
- Уилли, - проговорила она, тяжело дыша. - Поехали со мной в Венецию на
бьеннале. Я сделаю так, что расходы оплатит Музей другого искусства.
- О, дорогая! - Уилли наконец вошел в нее.
Испытывая оргазм, Чарли представила картину Уилли на стене музея и
подумала, что для ее раскрутки, наверное, следует нанять рекламщика. Когда
дыхание успокоилось, она окончательно решила, что это обязательно нужно
сделать.

Очевидно, здесь этим заниматься не следовало. А вдруг кто-нибудь
войдет? Но во-первых, уже поздно, а во-вторых, дверь заперта. Он
откидывается на спинку дивана, не отрывая взгляда от экрана.
Сколько раз он это видел? Тридцать? Сто? Во всяком случае, достаточно,
чтобы изображение впечаталось в мозг. Собственно, такова и была его цель.
Этот просмотр - последний, и нужно все тщательно запомнить - как она
двигается, когда еще живая, - оставить в памяти прежде, чем он это разрушит.
Принесет в жертву.
Девушка на экране уже разделась. Соски крупным планом, закругления
бедер, потом общий план. Она медленно танцует под какую-то неслышную
музыку - к сожалению, на звуковой дорожке ничего не записано. Он вздыхает,
резко расстегивает брюки и сует руку под трусы.
Черт возьми! Неужели нельзя было держать камеру, чтобы она не дрожала?