"Владимир Маркович Санин. Не говори ты Арктике - прощай " - читать интересную книгу автора

Недавно маститый критик упрекнул меня за то, что я слишком долго
вспахиваю одну ниву - полярные широты. Прав он или нет - судить не берусь;
честно говоря, лет двадцать назад, когда я впервые там оказался, то и думать
не мог, что попаду под столь сильное притяжение "белого магнита". Наверное,
есть в полярных широтах нечто чарующее, зовущее туда вновь и вновь, -
великий романтик Джек Лондон выразил это чувство с потрясающей силой; оно
глубоко индивидуальное, далеко не все его разделяют, но если уж человек хоть
раз был Арктикой или Антарктидой очарован, это остается надолго, иногда - на
всю жизнь. Как суровая любовь альпиниста к горам, замечательно воспетая
Владимиром Высоцким. Да и в полярном фольклоре, тоже суровом и романтичном,
есть очень хорошие строки о том, что "первая зимовка в Антарктиде нам
дорога, как первая любовь".
Полярные широты, при всей их первозданности и дикой красоте,
позаботились о том, чтобы щедро снабдить обживающих их людей экстремальными
ситуациями, а именно в таких ситуациях и можно понять, "кто есть кто", -
опять же на память приходят настоящие мужчины из мира героев Джека Лондона.
Теперь таких героев принято с иронией называть "суперменами", но лично я не
вижу в этом слове ничего плохого и вовсе не ассоциирую его с "белокурыми
бестиями" и "сверхчеловеками" Фридриха Ницше. Разве не были суперменами без
всяких кавычек такие железные люди, как Нансен и Седов, Амундсен и Скотт,
Урванцев, папанинцы и многие другие знаменитые и безвестные первопроходцы,
без которых полярные широты так и остались бы белыми пятнами? С ясно
осознанной целью они шли - наугад, не зная, какая слава им достанется -
пожизненная или посмертная, - а часто и вовсе не думая о такой суетной вещи,
как слава. Но звездные мгновения человечества фиксировались на циферблатах
их часов!
Разве это не прекрасная судьба - идти по проложенной ими дороге, все
дальше и дальше, крупицу за крупицей добавляя свой опыт к оставленному ими
наследству - познанию полярного мира и кровью написанным, потом просоленным
параграфам никем не утвержденного Полярного Закона? Где еще можно испытать
необыкновенное ощущение - один на один с наиболее суровой на Земле природой,
где еще можно так проверить и поверить в себя?
Мне довелось видеть и слышать о тех, кто никогда не нарушал Полярного
Закона, и о тех, кого полярные широты отторгли, как организм отторгает
чужеродную ткань. Об этом я не раз писал в полярных повестях, после почти
каждой из них думая, что пора ставить точку; но вдруг обнаруживалось, что
тема, казалось бы для меня исчерпанная, раскрывается по-новому, появляются
ситуации и люди, о которых очень хочется рассказать. Так, после "Семидесяти
двух градусов ниже нуля" мне не позволил поставить точку старый друг по
Арктике и Антарктиде Василий Сидоров. "Исчерпал тему? - поразился он. - Да
ты еще, считай, первый слой с поверхности снял, до главной жилы не добрался!
А станция Восток? А Владислав Гербович на Лазареве? Бери ручку, садись за
стол и давай работать".
Мы работали несколько дней и раскопали жилу, из которой извлекли сюжеты
на целую трилогию. "Вот тебе и исчерпанная тема!" - до сих пор упрекает меня
Сидоров.
А ниточка все тянулась и тянулась. Чтобы добрать материал для одной
повести трилогии, я вновь отправился в Арктику: и людей посмотреть, и себя
показать, и, главное, принять участие в "прыгающей" экспедиции. И так уж
получилось, что ниточка тянется до сегодняшнего дня: одним концом привязана