"Владимир Санин. Одержимый (повесть)" - читать интересную книгу автора

уселись в кресла. Судно стремительно взмывало вверх, на мгновение, казалось,
застывало и столь долго падало обратно, что замирало сердце.
- Кто-то хочет вдавить нас в море, - сказал я. - Тяжелой лапой.
- Хорошее сравнение, - похвалил Никита, - Запишите, вам потом за него
заплатят.
- Идите к черту, и без ваших шуточек тошно.
- Помогает. - Никита достал из кармана валидол. - Хотите?
- Самообман... - Я, однако, взял таблетку и сунул под язык. Организм
мой слегка взбунтовался: подташнивало и болела голова.
- Что он вам заливал? - слишком уж равнодушно спросил Никита. -
Наверное, как любит штормовать и бороться со стихией, - догадался он.
- Даже речи об этом не было, - сказал я. - Мы решали кроссворд.
- Все решили?
- Нет, одно слово осталось: спортивная игра из шести букв, начинается
на "ф" и кончается на "л".
- Трудное слово, ничего похожего не слышал.
- Вот мы на нем и споткнулись.
Скрывая разочарование, Никита стал протирать очки. Без них его глаза
казались совсем не плутовскими, скорее беспомощными. В сущности, он еще
мальчишка, хотя и аспирант. Впрочем, мальчишка, а осмотрительный, из тех,
кто не любит делать ошибок - рационалист: станет зятем Корсакова, легко
пойдет по проложенной лыжне. Кто знает, может, это и будет первая его
ошибка. Жениться нужно на ровне, расчет никого счастливым не делал. Ладно,
не мне мораль читать, мой-то опыт наверняка ему не пригодится. Я подумал о
том, что уже полночь и самое время завалиться в постель, но разве в такую
ночь уснешь?
- Вы правы, заснуть не удастся, - сказал Никита.
- Черт возьми, - удивился я.
- А вы сначала закрыли глаза, потом открыли и чуть развели руками, -
весьма довольный эффектом, пояснил Никита. - Люди почему-то склонны видеть
чудо там, где имеет место элементарная наблюдательность. И вообще им всегда,
во все времена очень хочется какого-нибудь чуда, недоступного их пониманию.
Отсюда в прошлом Зевс и Дажбог, а сегодня летающие тарелки. Сыграем партию?
- Боюсь вам проиграть, голова побаливает.
- Вы боитесь другого. - Никита сделал умное лицо. - Шторма и всех
сопутствующих штучек.
- Еще чего!
- Зря храбритесь, Павел Георгич, это от незнания. Я же не боюсь
признаться, что мне не по себе, мы уже тонн двадцать набрали.
- Не так уж и много.
- Опять от незнания, - строго указал Никита. - Во-первых, в шторм это
довольно много, и во-вторых, Чернышев решил не окалываться.
- Почему же?
- Говорит, что людей может смыть за борт, не хочет рисковать.
- Значит, так и есть.
- Лукавит! Бороться за живучесть судна нужно в любую погоду. Просто
хочет набрать побольше льда.
- В этом тоже есть логика, - сказал я.
-- Только не в шторм.
- Но другие, которых мы собираемся учить, именно в шторм могут