"Евгений Санин. Сон после полуночи (Клавдий, Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

спасение! Каллист, беги, разыщи его...
- Но цезарь сразу заметит мое отсутствие, да и сенаторы могут
заподозрить неладное! - возразил Каллист.
- Тогда ты, Полибий! - не слушая дальше, обнял за плечи стоящего рядом
вольноотпущенника Нарцисс. - Найди этого всадника, скажи, что он записан на
прием к цезарю - это я возьму на себя. Затем от имени Каллиста пообещай ему
прощение всех его долгов и еще награду в миллион сестерциев, если он придет
сюда с кинжалом за пазухой...
- Охрану я беру на себя - его не станут обыскивать! - торопливо добавил
Паллант.
- И?.. - настороженно спросил Каллист, протягивая тут же написанную
расписку.
- И?! - в ужасе вскричал Полибий.
- Не беспокойтесь, цезарь останется цел и невредим, это уже мы все
берем на себя! - положил ему руку на плечо Нарцисс. - А вот от того, как
быстро придет Салинатор, зависит теперь все!
Он проводил глазами направившегося к двери Полибия и, повернувшись к
землякам, сказал:
- Вот и мы стали ничем не лучше римлян!
- Увы! - подтвердил Паллант. - Как любят они говорить - учиться
дозволено и у врага!
Как никто другой из эллинов знавший римские пословицы, он хотел
добавить что-то еще, но в этот момент двери распахнулись, и на пороге
появился привратник.
Зардевшись от удовольствия лишний раз выказать свою близость к цезарю,
императорский раб поднял трость с таким видом, словно от этого зависела
судьба государства.
- Император Тиберий Клавдий Цезарь Август! - торжественно провозгласил
он, и в залу, заботливо поддерживаемый лекарем Ксенофонтом, в пурпурной
тоге, расшитой золотыми пальмами, вошел Клавдии.


Глава IV

СРЕДСТВО БОЖЕСТВЕННОГО АВГУСТА

При появлении императора вольноотпущенники замолчали и, словно по
команде, застыли в почтительном, но вместе с тем не унижающим их
достоинства поклоне. Сенаторы же, напротив, рванулись вперед и, стараясь
опередить друг друга, восторженно закричали:

- Да здравствует цезарь!
- Да хранят тебя бога для твоих, преданных друзей!

- Для римского народа!
- Для народов всей земли! - последним воскликнул Вителлий Старший и
победно оглядел примолкших сенаторов: мол, кто теперь сможет пожелать цезарю
больше, чем я? В ожидании, как минимум, благосклонной улыбки, он перевел
глаза на Клавдия и закусил губу.
Тяжело опиравшийся на руку Ксенофонта император был на редкость хмур и