"Евгений Санин. Черный Феникс (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

- На! На!! - иступленно повторял, отбивая пальцы от кистей, однорукий
всадник.
Таких одноруких, искалеченных излюбленной пыткой Домициана, в Тире
поначалу было трое. Один утонул в море. Другого уволокли на аркане сарматы
или скифы - поди различи. Остался только этот. Говорят, в соседних Томах их
находилось еще больше, а один - и вовсе безрукий...
- Вот тебе! На!! Получай!! - только и слышалось вокруг Авита. Да все с
руганью, хрипом.

Лишь Адвент делал свое дело молча. С остервенением он колол острием
копья то место статуи, которое некоторые эллинские скульпторы прикрывают
фиговым листом. И Авит поверил слухам, что молодой человек был безжалостно
изуродован палачами по приказу ревнивого императора.

К вечеру от памятника остался лишь постамент да груда белого камня.

До утра, нарядившись в сладостно прилегающие к телу туники, надев
поверх них тоги, римляне пировали, обсуждая предстоящее возвращение на
родину.
А в полдень военная трирема с гордым названием "Гнев Юпитера", подняв
паруса, вдоль западного берега Эвксинского Понта направилась к югу.

III

Первые дни пути римляне, предвкушая встречу с родными, беспрестанно
говорили о своих семьях. Представляли, как выросли без них сыновья и
дочери. Заверяли друг друга, что жены хранили им верность, несмотря на
долгие годы разлуки. Перерыв делался лишь тогда, когда в каюту заходил
Квириний.

Тут все разговоры мгновенно обрывались, и римляне, забывая о женах с
детьми, встречали его радостными возгласами:
- Легат, наконец-то! Ты совсем забыл нас!

- Давай к нам за стол!
- Ко мне, Квириний! Сюда!
Легат садился на предложенное место, обычно рядом с Кальвастром.
Оглаживал, пока ему наливали вина, черную, с седой сердцевиной, бороду. Не
отрываясь, выпивал чашу до дна и, крякнув, начинал:
-Ну, что вам еще рассказать, друзья мои?
И говорил, говорил... О том, как были казнены хорошо знакомые ссыльным
консуляры Орфит и Глабрион. Что погибли сенаторы Помпузиан и Кокцеян.
Первый за то, что имел императорский гороскоп и изучал речи древних царей.
Второй после того, как отметил день рождения своего дяди, императора Отона.
Что убит Гермоген Тарсийский. Домициан усмотрел намеки на свое правление в
его "Истории" и повелел самого историка обезглавить, а писцов, которые ее
переписывали, распять. Что, наконец, в последние месяцы жизни
подозрительность и жестокость императора стали невыносимыми.

- Он всегда был невыносим! - пытался возражать старик всадник.