"Дмитрий Санин. Прекрасное далеко" - читать интересную книгу автора

неожиданно повернулось - совсем не так, как мы видели...
Как же мы спорили в общаге - до хрипоты, почти до мордобоя! А ведь все
оказалось просто - нормальная жизнь, просто более достойная. Ведь это - то,
чего мы все хотели! И какая разница, как это называется, капитализм или
коммунизм - если важен результат?
Кто работает - тот живет хорошо! Вот взять Николая: простой человек, не
капиталист - но живет так, что наш главный факультетский фарцовщик Шушара
повесился бы от зависти... Работает, свободен и независим - и неплохо
обеспечен. Никто его не обворовывает, не пьет из него соки, как нам с
детства вдолбили. В жизни важнее всего - работа и люди. Все остальное от
лукавого; правы были те, кто говорил, что у нас просто неэффективная
экономика, плюс абсолютно ложное понимание Запада, и в придачу дикое
небрежение людьми - и что надо перенимать мировой опыт, а не изобретать
велосипед... Люди работают, довольны и обеспечены - что еще нужно?
...Но вот ведь загадка... Столкнулся с будущим - а моей профессии здесь
нет места... Наука остановилась, уперлась в тупик. Мы ждали гораздо
большего - термояд, межпланетные полеты, роботы... Замиллиардолетие
какое-то, гомеостазис...
Что же, выходит - зря я в физику пошел?! И надо было идти по стопам
отца - в нефтянку? Нет! Нет, и еще раз нет! Я очень уважаю отца, и его культ
профессиональной личности, и люблю его мазутно-индустриальный консерватизм,
плоды которого можно трогать пальцами... но физика выше нефтянки! Абсурд -
почему здесь строители и нефтяники на коне, а не физики? Ведь туда шли
троечники, те, кого никогда не взяли бы ни в физику, ни в математику, ни в
мед - шли, чтобы идти хоть куда-то... И вообще: кто здесь на коне - если
вдуматься? Люди профессии - или люди особого склада?.. Люди ума - или люди
чего? Почему троечники важнее умников? Может, они умнее в чем-то другом?"
Да, люди... Люди здесь чем-то были похожи на иностранцев. Они спокойно
и уверенно выбирали товары, и держались как-то особенно, стильно. Не было
видно вездесущих ажиотажных бабулек, которые всегда первые в очереди. Не
было и авосек. Люди нарядные, все в фирменном. Плееры, радиотелефоны,
непринужденные улыбки, кожа и элегантные оправы, разумные ясные взгляды...
Люди будущего. И эта нелепая мода - на странные туфли с загнутыми носами,
как у Николая...
Какая-то эффектная яркая девица, не обращая внимания на Андрея,
качающейся походкой манекенщицы подкатила тележку, и стала задумчиво
перебирать баночки. У девицы был голый поджарый живот, в пупке - кошмар
какой! - блестела серьга. А джинсы были приталены столь низко, что открылись
подступы к таким местам... А может, уже даже и не подступы... У Андрея
закружилась голова. Ну и наряд... Девица же, нисколько не смущаясь, деловито
присела, широко разведя колени в стороны - отчего джинсы сзади съехали до
половины. И ямочки под гибкой блестящей талией, знаком качества... Андрей
смущенно закряхтел.
- Ну, как ты тут без меня? - рот подошедшего Николая был растянут до
ушей. Он тоже весело косился на гладкие подробности присевшей девицы, и
глаза его светились желтым блудливым огнем кота, закладывающего петли вокруг
валерьянки. Потом он заглянул в тележку - и вдруг улыбка сползла с его
лица. - Ну ты, брат, и какашек набрал... - он взял в свою огромную пятерню
пакет с сосисками; желтый огонь в его глазах потускнел, стал озадаченным,
даже сочувственным. - Только не обижайся, ладно? Меа кульпа, забыл тебя