"Владимир Михайлович Санги. Таинственные страницы (нивхские предания) " - читать интересную книгу автора

Решившись, он вынес рыбу на берег и бросил на гальку. И тут же отправился к
своему камню. Дошёл. Сел, как прежде.
А рыба шла и шла. Медведь теперь подхватывал кету, когда она,
стремительно разогнавшись, выскакивала на перекат и, энергично работая
хвостом, пыталась протолкнуться через мель. Медведь ловил её и бросал на
берег. Но рыба, не долетев до гальки, звучно шлёпалась в воду. И,
опомнившись, рваная, обессиленная, опять шла на перекат...
Медведь же ловил новые рыбины и бросал их туда же... в воду. Тупоголовый
трудяга, он не мог понять, что нужно всего чуть-чуть добавить его медвежьей
силы при броске, чтобы рыбины оказались на суше. А он, бросив кету в сторону
берега, даже и не пытался удостовериться, долетела ли она до цели, - его
вниманием целиком овладевали другие рыбины, что, обгоняя друг друга,
носились под носом.
Занятие медведя должно было чем-то кончиться. Тем более он несколько раз
взглядывал на берег, где лежала первая кета. По-видимому, зверь намеревался
обедать. И я, прикрываясь прибрежным ивняком, осторожно отступил назад и,
отойдя на достаточное расстояние, чтобы медведь не услышал мои шаги, быстро
пошёл прочь.
...Пройдя все преграды, рыба наконец у цели: перед ней нерестовые
притоки со светлой студёной водой. Перед последним броском рыбины тысячами
скапливаются в тайхуршах - на дне реки.
Какие-то непонятные человеку достоинства самца определяют любовное
отношение к нему со стороны самки. Из миллиона самцов самка отдаёт
предпочтение одному самцу, и под его надёжной защитой от поползновений
других самцов она устремляется на нерестилище. Неразлучная пара долго
выбирает место для своего потомства. Но вот самка наконец останавливается,
повисает в чистых струях, сильными, энергичными ударами выбивает на галечном
дне лунку. А вокруг плавают сотни таких же пар и снуют одинокие холостяки.
Избранный самец охраняет свою самку, устрашающе разевает огромную пасть со
страшными зубами. Он отгоняет других самцов. Но самку сторожат не только
самцы. От неё не отстает множество алчных хищников: форель, кунджа,
краснопёрка... Странно, избранный самец мало обращает на них внимания.
По-видимому, для него важнее исполнить сам процесс продолжения рода, нежели
защищать своё потомство. Он набрасывается только на тех самцов своей породы,
которые норовят лишить его возможности самому совершить великий процесс.
Лунка готова. Самец подплывает к самке, нетерпеливо покусывает, торопя
её. Самка застывает с низко опущенным брюшком. Напрягается. И вот в лунку
бьёт золотистая струя. Зрелая сверкающая икра ровно ложится на дно лунки.
Струя! Ещё струя! На беззащитную икру со всех сторон набрасываются хищники.
Самка энергично бьёт хвостом по гальке, накрывая ею икру. Её удары
приходятся по хищникам, те, ошеломлённые, отстают, но тут же снова кидаются
под слабеющую самку. И прежде чем над лункой поднимается бугорок из крупного
песка и гальки, хищники успевают сожрать десятки и сотни икринок. Теперь
дело за самцом. Он становится над горкой. Белое облако накрывает бугорок,
молоко проникает в щели между галькой, доходит до икринок.
Оплодотворённая икра будет вызревать до весны. А весной проклюнутся
маленькие беспомощные мальки, которые ничем не похожи на будущих
громадин-кетин. Мальки сквозь щели выскочат из галечных бугров. Их подхватит
течение, и они миллионными стайками скатятся в океан, чтобы через несколько
лет огромными серебристыми рыбинами устремиться в "свои" реки. И всё