"Владимир Михайлович Санги. Ложный гон " - читать интересную книгу автора

Пларгуна от работ - тому нужен покой. Юноша трудно переживал вынужденную
бездеятельность. И нет-нет да подсоблял в чем-нибудь.
Было решено - не задерживаясь, перекинуться к Трем ключам и в два-три
дня поставить избушку для Лучки. Но Нехан вновь завалил медведицу, и это
задержало переброску на юг.
К тому же Лучка настаивал, чтобы ритуал проводов медведицы к Пал-Ызнгу
был соблюден до конца. У тайги свои законы, утверждал старик. Они от
человека не зависят. Надо эти законы соблюдать. Нельзя гневить Пал-Ызнга. А
то он болезни и неудачу на людей напустит.
Все сознавали, что время торопит, но Нехан понял: возражать нельзя.
Старик не простит неуважения к обычаям.
Игрищ не было, да и не могло быть: людей-то всего трое. Зрелищная часть
праздника начисто исключалась. Из-за отсутствия нгарков - представителей
рода ымхи - ритуал сократился до крайнего минимума. Оставалось только
изоб-бразить финал - проводы медведя к хозяину гор. Для этого требовались
жертва и гостинцы.
Гостинцами могут быть клубни саранки, крупа и обязательно мос -
своеобразное блюдо, приготовленное из ягод и студня из вареной рыбьей кожи.
Мос - пища богов. А в качестве жертвы приносят обычно собаку.
Увешанный всевозможными гостинцами, сопровождаемый собакой, медведь, а
точнее - душа медведя, отдавшая свою плоть людям, идет к Пал-Ызнгу - богу
охоты и тайги - и передает ему просьбы людей. А просьб у людей много: чтобы
охотнику способствовала удача, чтобы голод не посещал селения, чтобы никто в
роду не болел.
Нехан попытался было предложить отдать Кенграя в жертву. Тем более
Кенграй - уйхлад. Старик, внимательно слушавший Нехана, вовлеченный в
сложную игру обычаев, упорно молчал, потом недовольно крякнул, всем видом
выражая несогласие.
И мос не стали варить - дело это хлопотливое. Да и не взяли с собой
юколу тайменя, толстая кожа которого идет на студень. Жертва символическая:
немного юколы, горсть крупы, несколько пачек махорки, папирос (хорошо, хоть
старик курит) и спичек, несколько кусков сахару.
Старик сколотил "дом" - ящик с двускатной крышей, положил в него кости
и головы медведей и вознес его на настил лиственницы. Нехан помог поставить
у "дома" прунг - священные молодые елки, украшенные священными стружками -
нау. Все предметы, имевшие какое-либо отношение к святому зверю, должны
лежать в одном месте, которое отныне становится священным. У этого
священного места нивх обращается со своими нуждами к Пал-Ызнгу. Но и здесь
допустили нарушение. На священное место отнесли только символическую жертву:
"гостинцы", испачканный кровью медведя еловый лапник, который подкладывали
под мясо, импровизированные носилки, головешки от костра. Никто, конечно, и
не намеревался пустить в ход рюкзаки, посуду и другую утварь, тоже имевшие
какое-то отношение к медведю...
На все это ушел еще один день... Только с рассветом нового дня с
набитыми рюкзаками пошли они по распадкам в сторону полудня, к Трем ключам.
Было решено не отвлекаться на охоту, чтобы сразу приступить к постройке
избушки для Лучки.
Три ключа - это падь, место слияния трех ключей, которые, извиваясь,
врезались в темнохвойные сопки. Сопки богаты брусникой. По обеим берегам
ключей - мари, красные от клюквы. Отличное охотничье угодье!