"Владимир Михайлович Санги. Женитьба Кевонгов " - читать интересную книгу автора

человеком. Он обменял у проезжего русского торговца шкуру соболя и перья
орла на водку. Счастливый отец и удачливый добытчик щедро угощал соседей. И
подтвердил этим свое имя - имя доброго человека.
Младенец, еще безымянный, обычно покоился в берестяной зыбке,
подвешенной за поперечину у потолка. Однажды, расшалившись, раскачался в
своей зыбке. Нау, что висели у потолка, сорвались и, шурша, упали на
ребенка. Касказик увидел в этом доброе предзнаменование, сказал: "Нау-куть"
упали нау. Эти слова старейшего рода превратились в имя - Наукун. Ребенок
будет счастливым, решили в стойбище, и принесет счастье своему роду.

Глава 14

Прошло еще несколько ань. Иньгит научилась шить торбаза, накладывать
заплаты. А Наукун бегал по мел." ководным ручьям и на перекатах бил горбушу
костяной острогой. Рыбу он волочил по земле и с великим трудом добирался до
то-рафа, а осилить-то надо было всего какую-то сотню шагов.
По Тыми за лето не раз проезжали разные люди: нивхи, лоча - русские,
маньчжуры. Разные причины заставляли их двинуться в нелегкие путешествия:
одних - торговля, других - какие-то непонятные нивхам дела, третьих - нужда
навестить родственников.
Чаще других проезжали лоча. Они были самыми непонятными для нивхов.
Маньчжур - тот понятно зачем ездит: он торговец. И среди лоча встречались
торговцы, военные и еще какие-то там с бумагами. Знали жители Ке-во: далеко
в сторону полудня за хребтами на берегу моря в местечке Руй вооруженные
саблями и ружьями лоча держат себе подобных, закованных в цепи. И зачем-то
заставляют несчастных рушить горы, пробивать сквозь них отверстия такие
большие, что могут пройти сразу десять человек. И еще слышали нивхи, что те,
кто в цепях, иногда убегают из-под стражи и бродят по тайге и сопкам.
Говорят, они страшнее медведей-шатунов.
Этих сбежавших нивхи звали "к'итьк". Никто из Кевонгов не видел этих
людей и не знал, каковы они.
Но однажды они побывали в Ке-во.
Талгук не хотела, чтобы в памяти поднималось то, что тогда случилось,
но память не подчинилась воле женщины. И голова налилась жаркой болью, пошла
кругом. Талгук глотнула холодного воздуха. Еще раз глотнула. Голове немного
полегчало, но опять прошлое всплыло в своих страшных подробностях.
Стояло знойное лето без дождей. Тайга накалилась и дышала жаркой
духотой.
В тот день Касказик и два его брата Ненон и Лайргун на двух лодках
поднялись выше стойбища и поставили сети - наступало время хода горбуши.
Братья помогли поставить сети и вернулись в стойбище, чтобы починить
вешала, а Касказик остался снимать улов. Талгук согрела чай и напоила
братьев. Лайргун торопливо ел и не сводил глаз с Талгук. И даже несколько
раз прикасался к руке жены старшего брата. Ненон, самый старший из братьев,
напускал на себя безразличие, делая вид, что ничего не замечает. Несчастный
Ненон был женат. Но чем-то прогневал Курнга - всевышнего: жена родила сына и
тут же ушла в Млы-во - потустороннее селение. Ребенок ушел следом за
матерью. И с тех пор Ненон остался холост. Еще до того, как Ненон потерял
жену, в одну весну ушли в Млы-во старики - отец и мать. И власть старейшего
рода перешла к старшему брату. Но оставшийся без жены и ребенка Ненон