"Линси Сэндс. Любимая жена " - читать интересную книгу автора

пробормотал "здравствуй" и улыбнулся ей.
Потрясенно сморгнув, Эвелин произнесла про себя благодарственную
молитву за улыбку, которой одарил ее Пэн де Джервилл. На одну долгую
страшную секунду ей показалось, что эта ужасная утяжка и втягивание щек все
испортят - сбудется предсказание Юнис и братьев, и Пэн, не раздумывая,
отвергнет ее.
С дрожью в коленях, ослабевая от страха, Эвелин неотрывно смотрела на
жениха. Мама не солгала, сказав про него "красивый и сильный", но,
откровенно говоря, первыми в глаза бросались его неимоверно высокий рост и
плечи - по ширине почти как входная дверь за его спиной. И... да,
разумеется, он был красив. Но самое важное, что отметила Эвелин, - это
доброта. Разочарованное выражение лица, с которым он встретил ее, сменилось
теперь неподдельной улыбкой, совершенно точно означавшей, что свадьба не
будет отменена. Он и вправду необычайно добр, с признательностью подумала
Эвелин.
Священник откашлялся, и она, спохватившись, повернулась к нему.
Очевидно, пока ее внимание было целиком обращено на жениха, началась
церемония, и сейчас священник, судя по его взгляду, ждал от нее какого-то
ответа.
- Я шоглашна... - проговорила Эвелин, краснея. Она прикусила щеки с
внутренней стороны, пытаясь держать их втянутыми, и из-за этого шепелявила.
Никто, похоже, не обратил на это внимания, и она позволила себе немного
расслабиться и вдохнуть. Только... воздуха совсем не осталось, напиравшая
толпа поглотила его целиком. Пытаясь вдохнуть хоть капельку воздуха, Эвелин
бессознательно вцепилась в руку жениха и приказала себе не паниковать, но
тут лицо священника стало расплываться у нее перед глазами, его голос то
усиливался, то утихал. "О, нет... - подумала она в отчаянии, - только не
это..."
По мере того как шла церемония, беспокойство Пэна о состоянии здоровья
невесты все возрастало. Несколько секунд назад она схватила его за руку.
Ничего странного, казалось бы, но столько испуга и отчаяния было вложено в
этот жест, что Пэн насторожился. Через некоторое время он явственно увидел,
что она в предобморочном состоянии, а когда наступил ее черед произносить
клятву, она отвечала очень тихо и невнятно.
Пэн с тревогой наблюдал за ней и так отвлекся, что сначала даже не
понял, зачем отец снова толкает его локтем.
- Можете поцеловать невесту, - услышал он слова священника,
выглядевшего удовлетворенным отлично выполненной работой.
Он повернулся лицом к Эвелин, хмурясь при виде того, как она дышит. И
лицо у нее было ужасающе бледным. Подозревая, что праздник может очень скоро
завершиться, "благодаря" очевидной болезни невесты, Пэн наклонился,
прикасаясь к ее губам. Они оказались мягкими, теплыми, вкуса меда... и вдруг
исчезли.
Собравшаяся толпа разом вздрогнула. Пэн вовремя успел подхватить
падающее тело. Она потеряла сознание.
Пэн в изумлении уставился на лишившуюся чувств невесту. Разумеется,
происходившее шокировало его, но в то же время он успел заметить, что
девушка и вправду довольно привлекательна - тем более сейчас, когда обморок
заставил ее прекратить издевательство над щеками. Да, она была очень
красивая, только мертвенно-бледная...