"Шмиэл Сандлер. Призраки в Тель-Авиве" - читать интересную книгу автора

"Негодяй, - патетически сказала она, - вот от чего у тебя яйца висят как
у драной кошки!"
Последующий удар был направлен именно в это чувствительное место, но он
уже был готов к нему и с честью отразил яростную атаку жены.
К печальным последствиям банальной драмы, разыгравшейся в гостиничном
номере, можно было отнести временную потерю эрекции (которую ему пришлось
восстанавливать позже с помощью гипнотизера), но, зная тяжелый нрав дочери
академика, он был рад и тому, что отделался относительно легко.
С ее стороны была попытка врезать также длинноногой крале, с любопытством
наблюдавшей за бурным развитием семейного скандала, но та быстро
охладила ее пыл - "Я те щас глаз выцарапаю, сука!" - сказала она.
К несчастью, о скандале тут же прознали вездесущие репортеры и эта
грустная история, обрастая пикантными подробностями, в одно мгновение
стала достоянием тель-авивского бомонда.
Василий подозревал, что пройдоха сыщик нарочно пригласил хроникеров -
поохотиться за клубничкой и собрался намылить ему физиономию, но тот
благополучно смылся, сорвав приличный куш с его оскорбленной супруги.
На следующий день (по совету своего адвоката) он просил у нее прощения,
но было поздно; она решила наказать его, за "крысу" (тем более что за
глаза ее так называли уже все сослуживцы), полагая разорить его
окончательно за причиненный моральный ущерб.
Справедливый раздел имущества не устраивал своенравную дочь академика, и
Василий отписал ей шикарный особняк в Кирьят-Шаломе и всю имеющуюся
наличность в банке. Некоторое время он жил у Циона Заярконского -
завзятого холостяка и специалиста по компьютерной технике, затем снял угол
в одном из обшарпанных домов на шхунат Шапира.


* * *


Василий любил приволокнуться за женской юбкой.
Все деяния его и помыслы были напрямую связаны с бывшими или
предполагаемыми победами на любовном фронте. Именно эта - "Одна, но
пламенная страсть" - привела к окончательному развалу его семейного очага
и бесславной потере скромного состояния, с таким трудом нажитого его
рачительными предками.
Казалось, получив желанный развод, он тотчас ринется на поиски любовных
приключений, но случилось то, что Цион менее всего ожидал от своего
непредсказуемого товарища; в связи с резким ухудшением экономического
статуса, Василий впал в странную задумчивость, и, приобретенная им с таким
трудом свобода, не волновала более его молодую кровь. Все чаяния и помыслы
ярого донжуана были направлены на то, чтобы разжиться, и как можно
скорее. "Я докажу этим академикам, что снова встану на ноги!" - твердил он
Циону и неустанно искал пути к быстрейшему обогащению.
Ежедневно он приходил к приятелю с гениальными идеями, которые тот
неизменно отвергал за отсутствием практической ценности.
- Знаешь что, - предложил однажды Цион, потирая колено, которое ушиб
накануне, поскользнувшись на рынке "Шук а-тиква", - я отнюдь не оспариваю
твое амплуа, как генератора гениальных идей, но у меня тоже возникла