"Маргит Сандему. Кто там во тьме? ("Люди Льда" #47)" - читать интересную книгу автора

трем шаманам. Подчиняясь команде, они забили в барабаны. Тяжелый ритм
разнесся по горам.
Группа мужчин, одетых в монашеские одеяния, оставалась неподвижной.
Тогда Тан-гиль снова повернулся к Тиили.
- Танцуй, - скомандовал он своим шипящим и одновременно завораживающим
голосом. - Я знаю, эта женщина обучила тебя старинным танцам нашего рода. Ну
же, начинай!
"Эта женщина!" Так он говорит про ее любимую матушку Диду! А мама
действительно прилагала все усилия для сохранения той культуры, что род
принес с собой с востока. А танцевать Тиили обожала! Так что мамины уроки не
прошли даром! Как только Тан-гилю удалось узнать обо всем этом?!
Тиили стало больно и обидно.
Ей вовсе не хотелось послушно выполнять прихоти этого чудовища. Но
своей воли у нее больше не было. Да и барабаны гремели настолько
заразительно, что девушка не смогла удержаться. Ритм все убыстрялся, звуки
барабанов звучали все громче, запели шаманы. Если, конечно, эти монотонные
звуки можно было назвать пением.
- Ну же! Танцуй! - снова зашипел Тан-гиль. Тиилины ноги заплясали сами
по себе. Входя в ритм, девушка украдкой огляделась: странные, полупрозрачные
фигуры шаманов стали изгибаться, раскачиваться в воздухе, сначала подступая
к Тиили, а потом отдаляясь от девушки.
Тиили ничего не знала о духах Ката и Кат-гиля, что постоянно
сопровождали этих существ.
Девушке было, с одной стороны, очень страшно, но в то же время ритм
оказывал на нее гипнотическое воздействие. Тиили двигалась словно в трансе,
ноги сами выделывали нужные фигуры.
Ритм становился все быстрее и быстрее. Тиили слышала возбужденные стоны
мужчин - красивых, одетых во все черное. Им явно не стоялось на месте.
Девушка прекрасно понимала - если б не Тан-гиль, те давно бы уже набросились
на нее. На поляне противно запахло козлятиной...
Девушка отметила про себя, что и Тан-гиль не остался равнодушным к
происходящему. В глазах монстра горело желание.
Песня шаманов оказывала возбуждающее воздействие. Девушка не понимала,
да и не желала понимать, о чем эта песня. Песня напомнила ей о ритуалах,
привезенных с востока, о юных девушках, отдаваемых в жертву в присутствии
старейшин рода. На закате жизни старики любили наблюдать последний в этой
жизни танец юной девушки. И даже слезы не могли их разжалобить. Вспомнив все
это, Тиили заплакала от отчаяния, но сделать ничего не могла. Все в жизни
должно идти своим чередом.
Красивые мужчины с бледными лицами были, на самом деле, намного хуже
отвратительного старика. Тиили чувствовала, насколько они глубоко эротичны.
А сейчас их возбуждение достигло высшего предела. Возбуждение не могло быть
снято естественным путем. А потому мужчины начали проделывать прямо перед
Тиили отвратительные вещи. Девушка отводила взгляд, старалась смотреть в
другую сторону. "Монахи" обступили ее плотным кольцом, Тиили кружилась в
танце, а потому смотреть в другую сторону было практически невозможно.
Девушка закрыла глаза.
Торжествующий Тан-гиль ни на минуту не выпускал Тиили из виду. В его
глазах светилось, однако, не только торжество. Тиили читала в его взгляде
нечто большее. Девушка предпочла бы ненависть Тан-гиля, только не похоть.