"Маргит Сандему. Страх ("Люди Льда" #37)" - читать интересную книгу автора

(на английский манер). Она жаловалась на то, что трудно стало найти
прислугу, что слуги теперь неблагодарны и требовательны (лично у нее не было
ни одного!). Одевалась по моде 20-х годов в твидовый костюм с юбкой-мини и
неопределенного цвета блузку из китайского шелка, с бантом вместо воротника.
Волосы вдовы цвета охры, мелко завитые и тусклые, напоминали парик и были
разделены на прямой пробор, уложены волнами и собраны в тугой узел на
затылке. В свои пятьдесят восемь лет она использовала весьма интенсивную
парфюмерию. В ее присутствии Винни всегда испытывала неприятное чувство.
Неприязнь была обоюдной. Карен Маргрет Дален, называемая всеми Каммой,
просто не выносила племянницу своего покойного мужа. Но, не имея в своем
распоряжении слуг, она бессовестно злоупотребляла покладистостью Винни и
имела, как ей казалось, хорошее влияние на девушку. Это проявлялось, в
основном, в беспрестанных намеках на то, какой безнадежной дурнушкой она
считает девушку.
Теперь они были с ней одни в просторном доме на берегу озера. Многие
годы Камма несла ответственность за воспитание сироты. В последнее же время
с ними жил сын Каммы Ханс-Магнус и бабушка Винни. После смерти бабушки -
свекрови Каммы - кому же следовало хозяйничать в доме, как не Камме?
- Лавиния! - крикнула она своим хорошо поставленным голосом.
Девушка - если можно назвать девушкой двадцативосьмилетнюю старую
деву - вошла в голубую гостиную, опустив голову, смиренно и смущенно глядя
себе под ноги. Она знала, что, если тетя Камма зовет ее по имени, которое
она получила при крещении, значит случай особый.
"Старая дева", - презрительно подумала Камма.
Но это она сама поставила девушку в такую ситуацию.
- Выпрями спину, дитя, - строго сказала она. - Ты собрала уже свои
вещи?
- Думаю, что да, тетя Камма.
Она сказала это почти шепотом, униженно, словно прося извинения за свое
присутствие в доме.
- Хорошо, ты ведь согласна со мной, что теперь самое время обзавестись
собственным домом? Молодой даме не пристало жить всю жизнь с родителями или
родственниками. У тебя будет прекрасная комната в одном порядочном доме,
отвечающем высоким моральным требованиям, эти люди будут присматривать за
тобой, и у тебя появится больше возможностей...
Они уже много раз говорили об этом. Вернее, Камма говорила и говорила
одна своим решительным, полнозвучным голосом, вышколенным у преподавателя
риторики, в то время как Винни лишь изредка повторяла : "Конечно,
конечно..."
И вот девушка стояла перед ней, склонив голову, глядя себе под ноги
печально и смиренно. Она не ощущала в себе ни самоуважения, ни воли к
действию. Дело доходило до того, что ей даже не разрешали скорбеть о
бабушке. Бабушка, несколько лет не встававшая с постели, пыталась все это
время хоть как-то вдохнуть в Винни мужество, пожимая ее руку, посылая ей
подбадривающие взгляды. Теперь же бабушки не было в живых, и Винни не с кем
было поделиться своими мыслями, своей печалью. Тетя Камма сказала, что ей
предстоит покинуть этот дом.
Она хотела и одновременно не хотела этого. Ей хотелось вырваться на
свободу, жить по своему усмотрению и в то же время она не осмеливалась на
это. Она знала, в какой семье ей предстоит жить. Это были люди во вкусе тети