"Маргит Сандему. Ненасытность ("Люди Льда" #32)" - читать интересную книгу автора

об этом, разумеется, не знали. Все уважающие себя женщины носили тогда такой
валик на голове, а шляпу прикалывали специальными булавками. Многие мужчины
полагали, что такой булавкой можно заколоть человека.
Лиза-Мерета была дочерью одного из знатных господ города. Если не
считать кожи, в ней мало что было красивого, зато в ней был необыкновенный
шарм, ослепляющий мужчин. У нее было множество поклонников, но, встретив
Кристоффера Вольдена, она ни на кого, кроме него, уже не смотрела.
И Кристоффер был просто счастлив. Лиза-Мерета казалась ему
совершенством. Мягкая, приветливая, внимательная, обходительная со всеми,
интеллигентная и сообразительная, обладающая чувством юмора и стиля.
У Лизы-Мереты не было нужды использовать в прическе хлебные корки, ей
никогда не приходило в голову пользоваться такими негигиеничными средствами.
В каждом ее движении чувствовалось достоинство, к тому же мода требовала,
чтобы спина у женщин была прямой и стройной. Ей нравилось таскать с собой
Кристоффера на вечеринки, часто устраиваемые среди знатной молодежи, и она
всегда вела себя безупречно, своей улыбкой очаровывая всех.
В течение восьми месяцев Кристоффер был бесконечно счастлив. Они
строили планы на будущее, они встречались, как только у него бывало
свободное время. Но это бывало не слишком часто, потому что больница
поглощала его целиком и ни о каком нормированном рабочем дне не могло быть и
речи.
Но пока он не получил письмо от Ваньи, он не мог понять, что заставляло
его временами чувствовать себя не в своей тарелке. Это было самое обычное
письмо, в котором говорилось о мелких новостях из дома, - само по себе это
письмо ничего для него не значило.
Но Лиза-Мерета настороженно спросила:
- Кто такая Ванья?
И тогда, вспомнив о прошедших месяцах, он начал кое о чем догадываться.
Лиза-Мерета всегда говорила: "Только ты и я". В самом начале ему это
нравилось. Ее робкие попытки помешать ему отправиться на вечеринку к
коллегам по работе, ее вечерние трапезы с цветами и свечами, тактичные
расспросы о сестрах милосердия, работающих с ним. Когда они бывали в гостях
у ее знакомых, настроение у нее всегда было приподнятым - до тех пор, пока
он был занят ею. Но стоило ему заговорить с кем-то... это мог быть какой-то
мужчина или коллега по работе - и Лиза-Мерета неизменно брала его под руку и
уводила в другой конец гостиной. Если же он заговаривал с какой-то
женщиной...
Господи, почему он не понял это раньше? В таких случаях Лиза-Мерета
неизменно жаловалась на головную боль и просила проводить ее домой. Он
поддразнивал ее, говоря, что это проклятая прическа вызывает у нее головную
боль, но она слушать его не хотела.
Она молча стояла на своем до тех пор, пока он не принимался возиться с
ней, как со своим пациентом-фаворитом. И тогда все снова становилось
прекрасно, и он мог отправляться домой. Он никогда не оставался ночевать у
нее, это казалось ему просто немыслимым! Лиза-Мерета должна была выйти замуж
девственницей, и оба знали, что сватовство было делом чисто формальным и
могло состояться очень скоро.
Восемь месяцев...
Очнувшись от своих мыслей, он сказал:
- Ванья? Но ведь ты же знаешь, кто такая Ванья!