"Маргит Сандему. Чудовище ("Люди Льда" #30)" - читать интересную книгу автора

Как тяжелы его веки...
Кто-то крикнул возле него:
- Позовите доктора! Он открыл глаза! Шум и гам вокруг него. Какой-то
голос сказал:
- Ты слышишь меня? Ты что-нибудь слышишь?
Он снова попытался открыть глаза, но это ему не удалось. Он попробовал
пошевелить пальцами, но пальцев у него не было.
- Смотрите, он шевелит губами, он пытается что-то сказать!
- Сестра, принесите что-нибудь покрепче! Принесите вина!
Во рту у него стало горячо. Но это было приятное ощущение, он помнил
этот вкус. И, внезапно вспомнив, что это было ему запрещено, он попытался
отвернуть голову в сторону.
Но несколько капель попало в горло, и он закашлялся. И пришел в себя.
Теперь ему было легче открыть глаза.
Мрачный, закопченный потолок. Он и раньше видел его, поскольку время от
времени приходил в сознание. Вокруг него были чьи-то лица. Совершенно
незнакомые лица; он остановил взгляд на одном строгом, но дружелюбном
женском лице. Лицо было немолодым, но он знал, что эта женщина поймет его.
Она испытывала симпатию к нему. Женщины здесь были одеты в униформу сестер
милосердия. Или это была одежда диаконисе?
Он попытался что-то сказать, но из горла у него вырвался только хрип. В
конце концов, не отрывая глаз от женщины строгого вида, он сумел выдавить из
себя:
- Где я?
Она тут же ответила:
- Ты находишься в Тистеде, в Дании. Ты норвежец?
Подумав, он ответил:
- Думаю, что да.
Они смотрели друг на друга.
- Ты-то норвежец! Но другая говорит на совершенно непонятном языке.
"Какая еще другая?" - хотелось спросить ему. Но силы у него уже
иссякли. Он снова впал в забытье, совершенно не замечая, как они трясли его,
чтобы снова привести в чувство.

Прошло двое суток, прежде чем он снова открыл глаза, на этот раз на
более длительный срок. Строгая, но дружелюбная диаконисса время от времени
подходила к нему и пыталась установить с ним контакт, но он чувствовал себя
слишком усталым и обессилевшим.
Но однажды утром, когда она подошла к нему, он заметил, что его
спутанные мысли начинают выстраиваться в какую-то последовательность.
Ему надо было что-то спросить у нее.
- Та... другая... - хрипло произнес он.
- Какая другая? - спросила она.
Но он уже потерял ход мысли.
Медленно к нему возвращались картины. И в них неизменно присутствовал
страх. Страх не за себя, а за того, кого он держал в своих руках, кто был
уже на грани смерти. Он должен был оберегать этого человека. День и ночь он
пытался это делать...
Холод, жажда...
Он промерз до костей.