"Маргит Сандему. Чудовище ("Люди Льда" #30)" - читать интересную книгу автора Как тяжелы его веки...
Кто-то крикнул возле него: - Позовите доктора! Он открыл глаза! Шум и гам вокруг него. Какой-то голос сказал: - Ты слышишь меня? Ты что-нибудь слышишь? Он снова попытался открыть глаза, но это ему не удалось. Он попробовал пошевелить пальцами, но пальцев у него не было. - Смотрите, он шевелит губами, он пытается что-то сказать! - Сестра, принесите что-нибудь покрепче! Принесите вина! Во рту у него стало горячо. Но это было приятное ощущение, он помнил этот вкус. И, внезапно вспомнив, что это было ему запрещено, он попытался отвернуть голову в сторону. Но несколько капель попало в горло, и он закашлялся. И пришел в себя. Теперь ему было легче открыть глаза. Мрачный, закопченный потолок. Он и раньше видел его, поскольку время от времени приходил в сознание. Вокруг него были чьи-то лица. Совершенно незнакомые лица; он остановил взгляд на одном строгом, но дружелюбном женском лице. Лицо было немолодым, но он знал, что эта женщина поймет его. Она испытывала симпатию к нему. Женщины здесь были одеты в униформу сестер милосердия. Или это была одежда диаконисе? Он попытался что-то сказать, но из горла у него вырвался только хрип. В конце концов, не отрывая глаз от женщины строгого вида, он сумел выдавить из себя: - Где я? Она тут же ответила: Подумав, он ответил: - Думаю, что да. Они смотрели друг на друга. - Ты-то норвежец! Но другая говорит на совершенно непонятном языке. "Какая еще другая?" - хотелось спросить ему. Но силы у него уже иссякли. Он снова впал в забытье, совершенно не замечая, как они трясли его, чтобы снова привести в чувство. Прошло двое суток, прежде чем он снова открыл глаза, на этот раз на более длительный срок. Строгая, но дружелюбная диаконисса время от времени подходила к нему и пыталась установить с ним контакт, но он чувствовал себя слишком усталым и обессилевшим. Но однажды утром, когда она подошла к нему, он заметил, что его спутанные мысли начинают выстраиваться в какую-то последовательность. Ему надо было что-то спросить у нее. - Та... другая... - хрипло произнес он. - Какая другая? - спросила она. Но он уже потерял ход мысли. Медленно к нему возвращались картины. И в них неизменно присутствовал страх. Страх не за себя, а за того, кого он держал в своих руках, кто был уже на грани смерти. Он должен был оберегать этого человека. День и ночь он пытался это делать... Холод, жажда... Он промерз до костей. |
|
|