"Маргит Сандему. Скандал ("Люди Льда" #27)" - читать интересную книгу автора

что вот сейчас придет письмо!
Но постепенно приходилось изобретать дополнительные объяснения. Что
письма не пересылают, и они завалялись в Бергунде. Или что не могут отыскать
его новый адрес. Он забеспокоился, прежде всего из-за ее и своей собственной
глупости: это же надо, не обменяться настоящими адресами, не разузнать
побольше друг о друге. Ну да, он не знал свой новый адрес - идиот, которому
нет прощения, - но надо было в любом случае узнать ее адрес, даже если ей
нельзя писать. К северу от Стокгольма. К югу от Стокгольма. Что это за
адреса такие? Мотала ведь совсем не рядом со Стокгольмом!
Начался долгий период, когда Кристер мобилизовывал все свои оккультные
способности, чтобы заставить ее письма найти дорогу к нему. Он проводил
бесконечные магические сеансы и даже устроил некое подобие алтаря в
уборной - единственном месте, где его оставляли в покое. Там он складывал
кусок бумаги, символизировавший письмо Магдалены, и сжигал его в ритуальном
воскурении духам, ответственным за почтовые отправления.
Тула спасла уборную от пожара. Но при этом не обошлось без нескольких
ведер воды.
Тогда он начал падать духом. Магдалена забыла его. Он так мало значил
для нее!

Естественно, он расспрашивал о ней отца. Как только Томас вернулся с
курорта, Кристер насел на него с более или менее завуалированными вопросами.
Ну, как было в Рамлесе после отъезда Кристера? Томас задумался. Маленькая
девочка? Да, конечно, он ее помнит. Но он ее совсем мало видел. В первый
день после отъезда Кристера она приходила к Томасу, словно искала у него
защиты. Они немного прогулялись. Она хотела знать все о Кристере, верно. Но
едва они начали разговор, явился дядя и довольно грубо увел ее с собой.
Кристер застонал. Он должен был остаться и утешить ее, ему не следовало
уезжать! Что отец смыслит в ранимых девичьих душах? Он, конечно, мил,
милейший отец на свете, но что знают взрослые о молодости? Только молодые
живут. Когда человеку исполнилось двадцать, он все равно что умер.
Словом, Кристер рассуждал, как девяносто девять и девять десятых
процента пятнадцатилетних. Он снова слушал воспоминания отца о Рамлесе. Да,
еще был какой-то скандал... Томас наморщил лоб и попытался вспомнить. А
Кристер тем временем сидел как на иголках и повторял "Да? Да?", пока Тула не
попросила его прекратить квакать.
Томас посетовал, что почти ничего не помнит о скандале, он как раз
тогда был на процедуре, им занимались несколько санитаров. Единственное, что
он мог сообщить, это что какая-то девочка громко и жалобно плакала, а еще
резкий мужской голос - да, это, наверное, ее дядя Юлиус, ответил он на
вопрос негодующего Кристера. Что говорил мужчина? Нет, этого Томас к
сожалению не слышал. А потом? Потом он ни разу не видел ни девочки, ни ее
дяди, должно быть, они покинули курорт Рамлеса.
Увидев, как расстроился мальчик, Томас искренне пожалел. Если бы
Кристер чуть больше рассказал ему о Магдалене, он бы проявил к ней больший
интерес. А что, у девочки были неприятности?
Нет, этого Кристер не знал. Все, что ему известно, что она была очень
одинокой и очень несчастной маленькой девочкой, терзаемой ночными кошмарами.
А теперь он жил в Мотале, и все нити, ведущие к его Магдалене,
оборвались. Он написал на курорт Рамлеса и просил сообщить ее адрес, но так