"Маргит Сандему. Ангел с черными крыльями ("Люди Льда" #25)" - читать интересную книгу автора

печальными глазами.
"Это так трогательно, - подумала Тула, - горевать о потерянном ребенке.
Ведь он такой видный сорокалетний мужчина, может быть, чуточку полноватый,
но это ничего, в самый раз. С темными бровями над мечтательными,
затуманенными - естественно, скорбью - глазами, большим чувственным ртом.
Все взрослые дамы просто льнут к нему совершенно бесстыдно!"
- Ты так хорошо поешь, - продолжал он, гладя ее по волосам. - Но
отказываешься выступать.
"Только в церкви", - подумала Тула, которой не нравилось, что он так
гладит ее по волосам.
- Я пела в среду в Вехьо и...
- Да, да, и ты, похоже, всерьез ударилась в панику. Ты испугалась
людей? А ведь ты кажешься им такой способной и красивой... Были бы у всех
такие голоса!
"Как они могут думать такое про меня, если они никогда не слышали, как
я пою?" - подумала она.
Он вдруг страшно задрожал. И вспотел! От него исходил такой странный
запах. Такой запах был у течных коров и ревущих басом быков.
- Мне пора идти. Меня ждет мама.
- Да, конечно, - сказал он, перестав ее гладить. - Где ты живешь, Тула?
Она объяснила.
- Понятно. Нет, там я никогда не был.
- Но я еще часто бываю у дедушки в Бергкваре, - вежливо добавила
Тула. - Я буду там завтра после обеда.
- Хорошо, в Бергкваре я бывал. Да, беги домой, а то мама уже
заждалась, - сказал он, вытирая носовым платком вспотевшие руки. Тула
заметила, что спереди у него вздулась под штанами большая шишка. Она
вспомнила о парочке, на которую наткнулась в лесу год назад, и фыркнула про
себя. Она благовоспитанно поклонилась ему и убежала.

Кнутссон стоял и смотрел ей вслед, на ее танцующие на ветру волосы.
Какая девочка... Самая красивая из всех! Эти округлые детские формы!
Эти невинные, доверчивые глаза! Ребенок, сущий ребенок! Мягкая, полненькая,
теплая... Чего стоит одно только прикосновение к ней, не говоря уже о...
Он уже мысленно запускал руки ей под одежду. Что там у нее под этим
нарядным платьицем? Ощупать ее, проникнуть в нее! Она закричит. Ах, эти
захватывающие крики, будящие в нем неуемную страсть! Ах, неповторимое
мгновенье!
Под штанами у него все вспучивалось и приходило в движение, так что ему
пришлось сесть и плотно прижать ладони к бедрам. Он громко застонал. Он так
долго терпел, слишком долго, и он не мог больше выносить этого. Но ему
следовало быть осторожным. Хорошая идея - организовывать повсюду детские
хоры. Все дети на виду, можно выбрать...
Он был совершенно уверен в том, что никто ни в чем его не подозревает.
Напротив, все относились к нему с симпатией. Тем не менее, ему следовало
быть осторожным.
И все-таки он слишком долго ждал! Чего они, собственно, хотят от него?
Они сами виноваты в этом - это их, их вина...
Он вернулся домой к своей жене в Вехьо. На лице ее, как всегда, была
написана растерянность, словно она просила в чем-то извинить ее, не понимая,