"Маргит Сандему. Глубины земли ("Люди Льда" #24)" - читать интересную книгу автора Они соорудили целую картину, пейзаж. На возвышении - возможно, это был
хорошо замаскированный ящик - стоял хлев. Ветки можжевельника и маленькие веточки брусники прекрасно имитировали деревья и кустарник. Темно-серый фон со звездами и с одной особенной звездой ей раньше видеть не приходилось. Он был такой потертый, что она догадалась - он был старый. Кто-то явно попытался подновить краску. Всю эту пересеченную местность покрывал мох, но к хлеву вела маленькая песчаная тропинка. А сам хлев был вырезан из дерева. По тропинке шли трое мудрецов в своих золотых убранствах, там был верблюд и погонщик, который его вел. Пастухи со своими овцами и ягнятами группировались вокруг маленького озерца - кусочка зеркала, обрамленного мхом, а за Иосифом и Марией у колыбели в хлеву лежали бык и осел. Девочки стояли, не отводя глаз от этого чуда. - В Иттерхедене никогда не было ничего красивее, - сказала мать маленькой Анны. - Просто плакать хочется, такое счастье испытываешь, когда видишь такое. Анна Мария кивнула. - И у меня то же ощущение. - И сцена готова, - сказала Клара. - Ну, мне кажется, больше мы уже ничего сделать не сможем. - Нет, все просто превосходно, - сказала Анна-Мария. Она засмеялась. - Подумайте только! А я-то внушала себе, что все рассыпется только потому, что я проспала! Тут уж рассмеялись все, и она заметила, с какой искренней дружеской привязанностью все относятся к ней. - Но не больше тридцати четырех, - предупредила Клара. - Я пересчитала места. Другим просто не хватит места, да и то дети должны будут стоять или сидеть на полу. - Да нет, столько народа никогда не придет, - улыбнулась Анна-Мария. - Будут только дети, их родители и священник. У нас будет много пустых скамеек. И они осторожно закрыли зал и разошлись по домам. Когда наступили сумерки, и время праздника стало приближаться, все женщины вновь были на месте в школе. На камине стоял кофе, молоко для детских кружек было готово, все столы были уставлены прикрытыми блюдами, принесенными без конца извиняющимися женщинами. "Хлеб у меня так и не поднялся, как следует". "Да нет, все прекрасно!" "У меня не всамделишный поднос, а доска, ничего?" "Что-то крендельки у меня вышли какие-то неудачные...." Но, разумеется, все прекрасно удалось, просто у женщин вошло в привычку ругать свою выпечку. За занавесом шептались возбужденные дети, пока Анна-Мария и Клара надевали на них костюмы и жаловались, что каких-то деталей недоставало и приходилось импровизировать. Дева Мария - Грета уже сидела на месте с тряпичной куклой - Иисусом в руках. Ангелы, самые младшие девочки в классе, все время бегали пописать, а поскольку возможные зрители не должны были видеть их до начала представления, с них каждый раз приходилось снимать крылья и надевать на них накидки. Бенгт-Эдвард с достоинством нес свою возвышенную роль, но ужасно при этом потел и все время вытирал лицо. Эгон куда-то дел свой изготовленный |
|
|