"Маргит Сандему. Глубины земли ("Люди Льда" #24)" - читать интересную книгу автораякобы слишком простое воспитание! Мне тоже не особенно приятно сидеть и есть
в одиночестве. Он сжал губы, удрученно улыбнувшись, но взял ложку и начал есть - с преувеличенной осторожностью, так, чтобы это выглядело прилично. Анна-Мария поглядывала на него, поднимая глаза от своей тарелки, и ничего не могла поделать с тем, что глаза ее смеются. Он наклонил голову и полностью сосредоточился на своей тарелке. Когда они почти закончили обед, он грубо спросил: - Какого черта такая женщина, как вы, становится учительницей? Она откинулась на спинку стула: - Я знаю, что вы предпочли бы учителя-мужчину. - Вы не ответили на мой вопрос. Анна-Мария призадумалась: - Было много причин. Попытаться быть полезной... Суметь хоть немного помочь этим бедным людям. - Но ведь до того, как приехать в Иттерхеден, вы совсем не знали его, так что это не мотив, - издевательски проговорил он. - Нет, но я... - Выкладывайте! Я по вашим глазам вижу, что было что-то еще. Я понял это еще в самом начале. Она удивленно посмотрела на него. А потом опустила глаза: - Может быть, я хотела искупить вину. - Искупить вину? А в чем вы виноваты? Анна-Мария закрыла лицо руками. - Пожалуйста, не спрашивайте меня! Мне слишком больно говорить об этом! Она почувствовала, что ей на запястье легла сильная рука. Рука совсем не грубая, она словно бы подбадривала. "Рассказывай, - сказала она. - Иногда Она спрятала руки. - Я сделала что-то не так. И я не знаю, что. Он ждал. Глаза его были, как горячие черные колодцы, она никогда не видела таких глаз. Кожа вокруг глаз тоже была темная, поэтому они казались еще глубже, брови и ресницы были черны, как уголь. - Мой отец погиб в войну с Наполеоном. Скоро будет три года. И рассудок моей матери помутился. Она так и не оправилась от горя, она лишь глубже погружалась в тяжелую ненависть к тем, кто забрал его у нее. Я... мне пришлось заботиться о ней. Я думала, что я все делаю правильно, что я являюсь поддержкой для нее, я пыталась говорить верные слова... Глаза ее наполнились слезами, она все время нетерпеливо смахивала их. - И вот... внезапно, однажды утром, когда я отдернула занавески на окне в ее комнате... Она покончила с собой ночью. То есть мне не удалось ей помочь, понимаете? Я никогда, никогда не прощу себе того, что случилось! Он протянул через стол руку и положил на ее руку, она не противилась, потому что знала уже, какой теплой и сильной была эта рука. - Не только вас одну в мире посещают такие мысли, - произнес он своим хриплым голосом. - Все, у кого кто-то из близких покончил с собой, винят во всем себя. Можно ли было что-то сделать иначе? Эта мысль гложет их всех. Но, как правило, они не виноваты. А в вашем случае совсем нет вашей вины. Я, конечно, не знаю, ни о болезни вашей матери, ни о том, какая она была по характеру, но не думаю, что вы могли что-то сделать, чтобы предотвратить несчастье. Ведь вы делали все, что могли, правда? - Я так считала. Стремилась, во всяком случае, сделать все, что могу. |
|
|