"Маргит Сандему. Ветер с востока ("Люди Льда" #15) " - читать интересную книгу автора

невозможным, поэтому он оставил это. Ни за что на свете ему не хотелось быть
сосланным еще дальше на восток. Поэтому он всегда держался с русскими
неприметно, желая, чтобы они даже не знали о его существовании. Это было до
того, как он встретил Марию. На следующий вечер после того, как капитан Бек
одним ударом разрушил его любовные упования, в городе вспыхнул пожар. Это
случалось так часто, что никто особенно не встревожился. Люди спешили туда,
чтобы посмотреть, и облегченно вздыхали, что горел не их дом. Но у Венделя
пожар не вызвал никаких раздумий. Он шел в совершенно противоположном
направлении, к реке Тобол, которая омывает город. Он видел, как вдали она
сливалась с могучим Иртышом. Вендель остановился и посмотрел на рыбачьи
лодки. Рыбаки как раз готовились к ночному лову.
Вендель подрос и стал красивым юношей, типичным викингом - белокурым,
худощавым, загорелым, с ярко-синими глазами. Густые золотистые волосы,
открытый взгляд... Правда, в глазах были теперь горе и печаль.
Он вспомнил, что шведы - не единственные ссыльные в Тобольске. Были
здесь и русские, впавшие в царскую немилость и потому сосланные в глушь,
чтобы трудиться, как рабы. В вечерней тишине зазвучала песня, резанувшая
Венделю по сердцу, потому что эта песня соответствовала его настроению. Он
не мог определить, откуда раздавалось пение, вероятно, из какого-то домишки
поблизости. Летним вечером чья-то одинокая душа давала выход своей печали.
Вендель мысленно переводил слова песни:

Позабыт, позаброшен
С молодых-юных лет
Я остался сиротою.
Счастья в жизни мне нет.

На речном берегу возился со своими сетями молоденький рыбак. Казалось,
что он никак не мог привести их в порядок, и Вендель заметил, что парень
злился. На другом берегу Тобола простиралась необозримая равнина, вид
которой не вызывал у Венделя восторга. Солнце клонилось к закату, где, как
он знал, находились Уральские горы. Но они были так далеко отсюда, что он не
мог их разглядеть. Все, что он видел на другом берегу, были немногочисленные
подворья, купы деревьев на окраине тайги, а дальше - равнина. Сухая,
бесплодная, каменистая. Необъятная, вечная.
Пока он стоял, погруженный в свои невеселые мысли и смутно улавливая
смысл продолжавшейся песни, его грусть становилась все безысходнее. Он все
больше и больше жалел себя, хотя и не хотел этого, потому что не имел
обыкновения сострадать самому себе.

Здесь умру я, умру я.
Похоронят меня.
И никто не узнает,
Где могилка моя.
И никто не узнает,
И никто не придет.
Только раннею весной
Соловей пропоет.

Вендель глубоко, прерывисто вздохнул. "Нет! - подумал он. - Нет, я не