"Маргит Сандему. Лихорадка в крови ("Люди Льда" #12) " - читать интересную книгу автора

немного поседела. В семье говорили, что она тревожится за Тристана. Но никто
не мог сказать, что именно тревожило Джессику.
- Как ты выросла, Виллему! - воскликнула Джессика. - И стала настоящей
красавицей. Я вижу, волосы у тебя уже отросли.
Танкред, как всегда, не мог удержаться, чтобы не пошутить:
- Габриэлла, на какой яблоне в твоем саду созрела эта великолепная
груша? Твоя дочь очень красива. И на вид почти умная... когда молчит!
- Не слушай его, Виллему, - засмеялась Габриэлла. - Он всегда шутит,
если хочет скрыть, что растроган.
Виллему улыбнулась, но лицо у нее оцепенело от напряжения.
"Я знаю, что ты здесь, Доминик. Уголком глаза я вижу твою высокую тень.
Но я боюсь смотреть в твою сторону. Пока еще боюсь".
Трудней всего ей было поздороваться с родителями Доминика.
Она присела в глубоком реверансе перед тетей Анеттой. Виллему только
наполовину принадлежала семье Паладин, а у тети Анетты предки с обеих сторон
были из семьи де Сен-Коломб. Из Лупиака в Берне.
Виллему всегда немного боялась тети Анетты. Она так строго поджимала
губы. "Матушка говорила, чтобы я не обращала на это внимания, - думала про
себя Виллему. - Тетя Анетта просто не уверена в себе и боится сделать
какой-нибудь промах. На самом деле она добрая и милая. Но, по-моему, я ей не
нравлюсь. Ведь она знает. Знает, что Доминик просил моей руки. И потому
боится меня. Она ничего не имеет против Паладинов, но Калеб из Элистранда
для нее никто. Пожалуй, она единственная из всех родственников смотрит на
моего отца свысока из-за его происхождения. А ведь лучше человека, чем он,
найти трудно!
Кроме Доминика, конечно!
Как холодно она обняла меня! Едва прикоснулась. Как будто я в чем-то
виновата!
Нет, нет, я не должна ее осуждать.
Дядя Микаел. Мечтатель. При взгляде на него на сердце сразу становится
тепло. Из-за его неземной доброты кажется, что он забрел в этот мир
случайно. Они с тетей Анеттой совсем не подходят друг другу! Но вот она
украдкой пожала ему руку. Словно хотела приободрить перед встречей с
родственниками. Может, матушка все-таки права, и всему виною мать тети
Анетты? У тети Анетты было такое несчастное детство, ее можно только
пожалеть.
Господи, о чем только я думаю, лишь бы оттянуть страшный миг!"
Виллему улыбнулась тете Анетте из-за плеча дяди Микаела, та ответила ей
вымученной, испуганной улыбкой.
"Бедный дядя Микаел! Он особенно нежно обнял меня. Конечно, он тоже все
знает, но он-то понимает, что я сейчас чувствую.
Остался только Доминик..."
- Здравствуй, Виллему! Я рад снова видеть тебя, - раздался его низкий,
глубокий голос.
"Надо держаться! Ничего, я все наверстаю при прощании! А пока я должна
покориться воле родителей".
- Здравствуй, Доминик! Мальчик мой, как ты вырос!
Наконец она осмелилась поднять на него глаза. Он смеялся. Все смеялись,
а ведь родные так опасались этой встречи. "Я выбрала верный тон, кажется,
все вздохнули с облегчением.