"Маргит Сандему. Вьюга ("Люди Льда" #10) " - читать интересную книгу автора

мох и лесную почву. Вскоре они нашли одного из воров. Он лежал в живописной
позе под деревом на склоне холма.
- Он мертв, - испуганно произнес Никлас. - Это ужасно!
Все трое стояли молча и думали об одном: вечная тихая борьба между
Гростенсхольмом и Черным лесом теперь превратилась в кровавую междоусобицу.
Ненависть к Людям Льда возрастет многократно.
Они знали этого сорокалетнего мужчину. Он был мерзавцем, настоящим
негодяем, но никто из них не хотел его смерти!
- Пусть он пока лежит здесь, - сказала Виллему. - Кровавый след идет
дальше, нам надо спешить, чтобы на нашей совести не оказалось несколько
смертей.
- Мы в этом не виноваты, - воскликнул Никлас.
- Нет, - подтвердила Ирмелин, когда они двинулись дальше. - Наши
работники слишком уж увлеклись стрельбой. За это понесут суровое наказание.
Предстанут перед судом.
- Они хотели только защитить усадьбу, - сказал Никлас. - Но поступили
слишком жестоко.
Лес был еловый. Во все стороны торчали ветки, почва была заболочена.
Кругом стояла гнетущая тишина. Их голоса звучали невнятно и приглушенно;
единственным звуком, достигавшим их ушей, был раздававшийся время от времени
легкий шорох испуганной белки или, может быть, птицы.
Виллему украдкой смотрела на Никласа, пока он искал следы во мху.
Скрывая улыбку, она вспомнила ночь на Иванов день этим летом. Как она стояла
у костра на холме между усадьбами Липовая аллея и Гростенсхольм и смотрела
на языки пламени, очарованная необыкновенной игрой красок. Как в нее
вселился какой-то бес и она попросила Никласа проводить ее до дома, так как
очень боялась темноты.
Уже тогда он взглянул на нее удивленно, ибо Виллему никогда не боялась
темноты. Еще больше он поразился, когда они поднялись на покрытый
можжевельником холм близ Элистранда и она смешливо сказала: "Поцелуй меня,
Никлас". "Во имя чего я должен это сделать?" - ответил он, шокированный и
удивленный. "Не во имя чего-то особенного, - сказала она. - Просто я хочу
узнать что при этом чувствуешь". "Ты немного не в себе, Виллему!" Она
повернулась на каблуках и пошла. "Хорошо, не надо". "Виллему, подожди!"
"Да", - ответила она ласково и сдержанно. Заикаясь, он пробормотал:
"Может... может, я тоже хочу узнать, как это чувствуется..." "Прекрасно!"
"Но это нас ни к чему не обязывает". "Само собой разумеется, Никлас".
Они тихо и осторожно пошли навстречу друг другу, как делали молодые
всех времен в ожидании первого поцелуя. Они играли, представляясь
влюбленными, осторожно приложившись губами друг к другу. "Ммм... Я люблю
тебя", - пробормотала она, прижавшись к его щеке. "Ты уверена?" "Эх ты,
размазня, все испортил, - фыркнула она. - Я только тренируюсь на тебе,
понятно?" Тут он немного обиделся, но спустя мгновение снова включился в
игру и, когда прошептал, обращаясь к ней "Я люблю тебя", она поняла, какова
его реакция. Ибо она почти поверила в его слова, почувствовав одновременно
досаду оттого, что он произнес такие святые слова, и разочарование оттого,
что это была лишь игра. От возбуждения она почувствовала в себе какой-то
трепет. "Ты вкладываешь такую душу в эту игру", - прошептала она. "О ком ты
думаешь?" "Не о тебе". "А ты? Ты сама столь горячо говоришь. О ком мечтаешь
ты?" "Нет, я... - произнесла Виллему, углубленная в свои мысли. - Ни о ком.