"Маргит Сандему. Смертный грех ("Люди Льда" #5) " - читать интересную книгу автора

Вильгельмсен продолжал:
- И еще я сделал приспособления в... отдельном маленьком помещении,
там...
Он деликатно указал на дверь, ведущую в закуток возле спальни.
- Значит, вы считаете, что я могу ездить по комнатам? И кто-то будет
находиться сзади?..
- Так будет быстрее. Но Ваша милость может все делать и сам.
Разумеется, кроме укладывания в постель.
Александр долго молчал. Он был тронут.
- Благодарю, - наконец произнес он. - Вы решили самую трудную проблему
надменного человека.
- Не надменного, а благородного, - поправила Сесилия.
- Благородный человек не обременен столь обыденными вещами.
- Благородные тоже люди, об этом мы часто забываем.
- Будь что будет, - весело произнес Александр. - посмотрим, так ли
сильны мои руки, как ты думаешь!
- Они быстро окрепнут, - пообещала Сесилия. - Ведь весь дом помогал
делать этот стул и... прочие приспособления, Александр.
- Спасибо, - растроганно произнес он. - Передай всем мою горячую
благодарность! Как хорошо вернуться домой, где все о тебе так заботятся!
Первые сутки возле Александра дежурил слуга. Потом настала очередь
Сесилии.
- Расскажи мне, как ты все это переносишь, - озабоченно спросила она.
У него тоже был озабоченный вид.
- Сесилия, неужели мы сможем пережить все это?
- Первый раз будет трудно. Потом будет легче.
Александр сделал глотательное движение.
- Тарье сказал, что каждый вечер меня нужно обтирать. Я потею, а это
вызывает пролежни. Но можно обойтись и без этого, когда дежурить будешь ты.
- Это пустяки, - ответила Сесилия более смело, чем чувствовала на самом
деле. - Не нужно ли тебе... сходить?..
- Об этом я позабочусь сам, - сухо ответил он.
Сесилия знала, что он тренировался весь день залезать на стул и
сползать с него без посторонней помощи. Это было большой нагрузкой для рук,
но, как он часто говорил: он был невыразимо благодарен за этот стул на
колесах.
Александр и сам немного усовершенствовал его: устроил так, что мог при
необходимости останавливаться. Было радостью видеть, что у него появился
интерес к чему-то. Усовершенствование стула и общение с окружающими
захватило его настолько, что он стал по-настоящему активным. Вильгельмсен и
Сесилия улыбались друг другу... Его благоденствие так много значило для них.
Сесилия приготовила воду для обтирания.
Она осторожно приподняла его короткую ночную рубашку, он снял ее через
голову.
"Была не была..." - подумала она, на секунду закрыла глаза и стащила с
него одеяло.
Он был совершенно цел! Абсолютно цел! На какой-то миг ей даже
захотелось, чтобы у него что-то было не в порядке - возможно, так все было
бы намного легче.
Как и у Урсулы, его кожа была смугловатой - фамильная черта. Грудь