"Маргит Сандему. Смертный грех ("Люди Льда" #5) " - читать интересную книгу автора

влюблена? Начинаешь сразу домогаться мужчины?
- Нет. Я могу испытывать к нему симпатию. Чувствовать общность с ним.
Он кивнул.
- Вот именно. Внутренняя связь между мной и другим мужчиной возникает
медленно. И осторожно, бесконечно осторожно, в течение долгого времени
товарищества и дружбы ты идешь к тому, чтобы другой захотел... жить с тобой.
- Но это в точности как между мужчиной и женщиной! - воскликнула
Сесилия.
- Именно так! Посторонний этого не замечает: любовь, внутреннюю связь,
интуитивное взаимопонимание между двумя мужчинами.
- Когда же... ты понял, что ты такой?
Она понимала, что слово "такой" здесь мало что выражает, но по-другому
она сказать не могла. Она задала этот вопрос в надежде на то, что Тарье все
же был прав: что Александр был вынужден, в силу особых жизненных
обстоятельств, пойти на это.
Но это была напрасная надежда! Она вступила в брак с какими-то
невероятными фантазиями!
Он долго медлил с ответом.
- Я не помню, как с этим обстояло дело в детстве... - неохотно начал
он, облокотившись спиной на подушки. - Да и вряд ли об этом стоит говорить
применительно к детству. Мы жили здесь, в семье нас было много братьев и
сестер, но во время чумы в 1601 году все умерли, кроме сестры Урсулы и меня.
- Наверное, тогда ты был совсем еще не старым? Он улыбнулся.
- Нет, мне тогда было шесть лет.
Наконец-то она узнала! Значит, теперь ему тридцать один год.
- Бедные твои родители, - вздохнула она. - Потерять всех детей...
- Да. Они потеряли сразу десятерых детей. Поэтому моя мать вела себя
истерично с Урсулой и со мной - особенно со мной, потому что я был
единственным, кто мог быть продолжателем рода. Нам не разрешали ходить
туда-то и туда-то, делать то-то и то-то. Все казалось ей опасным.
Пытаясь найти причину его отклонений, Сесилия не усматривала ее именно
в этом: она знала многих чрезмерно опекаемых мальчиков, и все они стали
нормальными мужчинами.
- А твой отец?
Александр нахмурился.
- Я смутно помню его. Высокий, дородный мужчина... Нет, не помню. Моя
мать часто плакала из-за него. Помню, что в его комнате было много картин. Я
не любил входить туда.
- Каких же картин?
Александр поморщился и передернул плечами. Либо он этого не помнил,
либо просто не хотел отвечать.
- Он рано умер?
- Да. Через год после эпидемии.
- А потом?
- Потом ничего особенного не происходило. До самой юности.
- Ты интересовался мальчиками или девочками?
- Вот этого я как раз и не помню. Моя мать хотела, чтобы я стал
офицером. Это было принято в нашей среде. И будучи уже в казарме, я услышал,
как мои товарищи говорили о девушках и своих похождениях с ними. Слушая их,
я решил, что настало и мое время, что я тоже должен это попробовать.