"Николай Самвелян. Серебряное горло (Фантастическая повесть) " - читать интересную книгу автора

- Что это вы так много курите? Не успеете выкурить сигарету, как
хватаете новую!
- Вы нервничаете. Мне и передается.
Она засмеялась.
- Этак мы вправду не услышим и не поймем друг друга. Попробую по
порядку. У меня есть муж. Вернее, был. Он пел в нашем же театре в хоре.
Баритон. Не очень сильный голос. И звучал несколько глухо, туманно на
верхних нотах. Вам это понятно?
Вот она, наконец, и заговорила о Юре!
- Серьезный недостаток, - согласился я. - Многим он помешал сделать
вокальную карьеру.
- Юра из-за этого не получал хороших партий. Например, ему очень
хотелось спеть в "Кармен" тореадора, а он пел Моралес. Две-три фразы...
"Сама судьба сюда тебя толкнула, придет Хозе на смену караула". А в
"Риголетто" пять лет он выходил на сцену в качестве офицера стражи:
"Откройте, идет в темницу граф Монтероне!" Другие ездили на международные
конкурсы, становились ведущими солистами, а он все возвещал и возвещал,
что графа Монтероне ведут в тюрьму. Как заевшая пластинка...
- Да ведь не все могут стать Собиновыми.
Она внимательно и серьезно посмотрела на меня, будто впервые увидела.
Во взгляде у нее что-то странное - какая-то сумасшедшинка. Но все равно -
до чего же красивые глаза! Даже при электрическом свете они кажутся
кусочками неба... Существуют разного рода заболевания, некоторые связаны с
потерей памяти... Может быть, она больна и поэтому меня не узнает? Да и
всерьез ли этот наш разговор? Не похож ли он на шутку, розыгрыш?
- Миллионы никогда не станут ни Собиновыми, ни рекордсменами мира, -
скучным голосом повторил я. - И многие, представьте себе, не испытывают
при этом мук неудовлетворенного честолюбия. Живут вполне счастливо.
Покупают автомобили и новую мебель, строят дачи и воспитывают детей...
- Да, да, все это правильно, - перебила она. - Никто, кроме Собинова,
стать Собиновым не может. Но как плох тот солдат, который не мечтает стать
генералом, так и плох тот певец, который в молодости не стремится стать
большим артистом. А великими становятся лишь единицы - остальные всю жизнь
поют в хоре. И эти солдаты тоже когда-то собирались стать генералами. И
подумайте, так трудно дается им понимание, что даже до сержанта
дослужиться будет не так просто. Вы когда-нибудь пробовали представить
себе будни этих людей? Знаю, что скажете. Ситуация, мол, не нова. Моцарт и
Сальери. Гении и люди обычные... Не вскипел ли чайник?
Пока я заваривал чай, она вытащила из сумочки несколько мятых
листков, вырванных из ученической тетради.
- Спасибо, чаю не надо. Я боюсь, что вы решите, будто я хочу вернуть
ушедшего мужа. Это совсем не тот случай. И жаждой мщения не пылаю. Просто
мне по-человечески жаль Юру. Полагаю, что он попал в беду. Да и вообще, в
последнее время с ним происходило нечто загадочное. Если хотите -
фантастическое. Вижу, вы решили, что я сумасшедшая или истеричка.
Ее глаза - кусочки неба - потемнели. Может быть, она сердилась.
- В вашем визите много странного. Я удивлен. Это естественно. Мне
казалось, что нам с вами не надо представляться друг другу...
Но она отвела взгляд и заговорила быстро, лихорадочно, как будто
испугалась, что будет названо то, чего называть нельзя.