"Юрий Самсонов. Последняя Империя (Авт.сб. "Человек, сидящий у колодца")" - читать интересную книгу автора

- Рядовой Джуджелис, - сказал он ледяным голосом, - вы намеренно не
выполнили моего приказания, сделав вид, будто не слышите. Благодаря вашей
строптивости, на охраняемую территорию проникли важные преступники, - эти
слова вдруг избавили молодого капрала от растерянности. В самом деле, ведь
все, кто проезжает в эти ворота... Ого! Капрал даже вспотел от волнения.
Необходимо немедленно принять самые решительные меры. Нация, империя не
простят, если... Но с чего начать? Не такая это простая штука. Лучше всего
было бы посоветоваться с этим Джуджелисом - опытная старая крыса... Но
нельзя так унизить себя. Почти автоматически он закончил речь: - Я
позабочусь о том, чтобы вы были преданы военно-полевому суду. Такую вину
искупить невозможно.
Кровь бросилась Джуджелису в лицо. Оно сразу стало бурым, как
свекольный суп. Бесстыжий мальчишка! Как легко ему губить старого служаку,
который... когда ты пешком... ах ты! Что ж... Выходит, теперь все равно...
И Джуджелис, задыхаясь, прохрипел:
- Щенок!
И мир рухнул.
Джуджелис даже не понял того, что капрал, слишком поглощенный
возникающими и мгновенно ломающимися планами, не услыхал этого слова. Да
это было и неважно. Если бы Джуджелис отважился оскорбить начальство даже
мысленно, он все равно считал бы, что это - бунт. А то, что он сделал, -
это бунт настоящий, по всей форме.
- Господин капрал! - прохрипел Джуджелис. И увидел, что капрала уже нет
перед ним: тот умчался осуществлять один из своих планов.
Джуджелис совершил полуоборот направо, строевым шагом направился к
ближайшему посту.
Там он снял с шеи автомат и на вытянутых руках подал его одному из
своих вчерашних подчиненных - прикладом вперед. Затем снова четко
развернулся и двинулся против течения толпы. Ему уступали дорогу, и он
шел, жестко печатая шаг, - последний парад примерного воина империи.
Воротник резал ему шею, пот заливал глаза. Парадный шаг становился все
неувереннее и, наконец, сменился расслабленной старческой походкой. Второй
раз за этот день Джуджелис забылся. Он не помнил про свой бунт, и вся
долгая военная карьера вообще убралась в какие-то дальние лабиринты мозга.
Джуджелису мерещилось, что он гуляет по городу в праздничный день, крепкий
мужчина средних лет, с котелком на затылке. Об империи еще никто не
слыхивал, и Джуджелис, подручный мясника, еще не вступил в ту крохотную
организацию, которую противники потом окрестили "пещерной партией". Ничего
этого еще не было, Джуджелис просто прогуливался.
Улицы становились все пустыннее. Джуджелис свернул с Королевской на
улицу св.Колина. Тут у входа в трактир "Угрюмая устрица" Джуджелис лоб в
лоб столкнулся со старичком в очках, в помятом пиджачке, в домашних туфлях
на босу ногу, с толстой книгой под мышкой. Джуджелис заморгал, жалобно
улыбнулся и прохрипел:
- Здравствуйте, господин профессор.
Это была его первая галлюцинация.



ГЛАВА СЕДЬМАЯ. КОРОНА НЬЯНАНЬЕНГА