"Владимир Самошкин. Александр Антонов (Страницы биографии) " - читать интересную книгу автора

крестьян.
Созданный в процессе подавления восстания "Военно-революционный штаб"
вскоре вынес Рудовской волости свой приговор: расстрел шести "зачинщиков" во
главе с Ильей Давыдовичем Галыгиным /исполнено 29 октября на виду у всей
Рудовки/, миллион рублей контрибуции и конфискация нескольких сотен лошадей
и коров. Но мало того, что военревштаб назначил явно невыполнимые размеры
контрибуции и конфискации, так он /по мнению проводившего позднее
расследование нового председателя Кирсановской уездной ЧК Эрнеста
Эрнестовича Рожкалнса/ еще и вел себя по отношению к "побежденным" рудовцам
недопустимо грубо и провокационно. Дикие пьяные оргии и насилия
"победителей" возмутили и всколыхнули всю округу, которая 9 ноября вспыхнула
огнем нового восстания. На этот раз местных коммунистов и милиции оказалось
уже недостаточно, пришлось вызывать войска. 20 ноября, после ряда
ожесточенных и кровопролитных боев, восстание было жестоко подавлено.
И хотя все требования конспирации Антонов вроде бы соблюдал, слух о его
появлении на юге Кирсановского уезда моментально облетел весь Инжавинский
район. Но какое же было удивление, а затем и вполне понятное возмущение
Александра Степановича, когда до его ушей дошло, что это якобы он был
главным подстрекателем и руководителем крестьянского восстания в районе
Рудовки. Однако все было бы ничего, не поверь этим всем вымыслам инжавинские
коммунисты, которые на своей районной партконференции не только заклеймили
позором "лжесоциалиста Антонова", но и приговорили его к смерти. Более того,
среди делегатов конференции нашлись и добровольцы, пожелавшие лично привести
этот приговор в исполнение.
Такой жестокой несправедливости к себе - человеку с эсеровско-каторжным
прошлым, партийный стаж которого насчитывал больше лет, чем у этих
инжавинских коммунистов месяцев - Антонов безнаказанно спустить не мог. Не
тот был человек.
В декабре 1918-го и январе 1919 года он сколачивает вокруг себя и
вооружает "Боевую дружину" из 10 - 15 человек, в преданности которых
сомневаться не приходилось. В их числе оказались бросившие свой лесопильный
заводик под Тамбовом младший брат Дмитрий и шурин Александр Алексеевич
Боголюбский, бывшие милиционеры Петр Михайлович Токмаков, Петр Михайлович
Давыдов и другие, тоже в основном бывшие милиционеры, избежавшие в августе
ареста или же арестованные, но в конце концов выпущенные чекистами на
свободу "за неимением обвинительных материалов".
Едва ли не единственным немилиционером в боевой дружине Антонова был
его старый знакомый по дореволюционному эсеровскому подполью, будущий глава
Тамбовского /вернее, антоновского/ эсеровского губкома Иван Егорович Ишин -
43-летний говорун и весельчак из села Калугине Кирсановского уезда. Сын
кулака-богатея, владельца 28 десятин земли, Иван Ишин не унаследовал от отца
тяги к земле и в 1905 году, вступив в партию эсеров, занялся революционной
пропагандой среди крестьян. Его недюжинный агитаторский талант был отмечен
тогдашними властями следующим образом: 2 месяца тюрьмы в 1906 году - от
кирсановского уездного исправника, 4 месяца тюремного заключения в 1907
году - от губернского жандармского управления и 4 месяца тюрьмы плюс 2 года
ссылки в 1909 году - от Саратовской судебной палаты.
В нашей исторической литературе об антоновщине давно уже сложилась
такая традиция: упоминая имя Ишина, непременно поведать о присвоении им
огромной суммы партийных /эсеровских/ денег - 40 тысяч рублей, на которые он