"Наталья Саморукова. Прогулки с пантерой " - читать интересную книгу автора

привокзальных клоак и городских мусорных накопителей. Скукожившись, существо
забилось в самый дальний угол, за высокую поленицу.
- Ну ты мать, в европах отвыкла от русского духа, - расплылся в
злорадной улыбке Григорий, - а родина, знаешь, не всегда мимозами да розами
пахнет.
- Ты, лирик недоделанный, что тут происходит? - бушевала я, зажав двумя
пальцами нос.
- Не суетись, погоди...
- Гриш, разве у нас все так плохо, что к нам теперь запросто, как к
себе домой, приходят бомжи?
- Щас девка помоется и не будет так благоухать, мы сможем с ней
поговорить и все выяснить. Чего ты завелась?
- Так она помыться пришла? У нас по совместительству социальная баня?
- Насть, ты меня уморишь. Проблема у человека. Надо выслушать. А пока
она в душ не сходит, я лично слушать ее не способен.
Пошире открыв окно и выпустив в воздух струю апельсинового аэрозоля, я
закурила. Но противный запах месяцами немытого человеческого тела и одежды,
впитавшей весь навар зловонной свалки, все-таки доставал моего избалованного
за время отдыха носа. Эта вам не долина реки Рейн...

2. Женщина с помойки

Пока странная клиентка мылась в крохотной душевой кабинке, пристроенной
к клозету, Гришка рассказал, что явилась она ранним утром, видимо ждала еще
с ночи, притаившись за железным гаражом. Стоило Григорию открыть дверь, как
она незаметно просочилась следом. Моментально юркнула за печь, и выковырнуть
ее оттуда не удалось ни с первой, ни с десятой попытки. Бомжиха твердо
стояла на том, что ей надо рассказать нам нечто важное. Заливаясь горючими
слезами, просила не вызывать милицию и в целом вела себя смиренно и тихо.
Гришка, рассудив, что без боя она не сдастся, решил действовать хитро.
Сначала отмыть даму, потом поговорить с ней и только потом выпроводить.
Иначе скандала с дебошем не миновать.
А в целом, по словам коллеги, дела в конторе идут отменно, стажер Ваня
Федоткин, временно взятый в штат, пашет, как папа Карло в свои лучшие годы,
аудиторская проверка, с которой нагрянули налоговики, закончилась боевой
ничьей. Клиентура, не считая утренней гостьи, подобралась приличная и
респектабельная. За шесть дней образовалось три новых заказа - денежных и
необременительных.
Через час дышать в офисе стало легче. А через два перед нами, наконец,
предстала виновница переполоха - субтильная, синюшно бледная женщина лет
сорока. Мокрые волосы свисали с высокого лба и почти закрывали испуганные и
усталые глаза. Сейчас она была похожа не на бомжиху, а на очень больного
изможденного человека. Несчастная куталась в выданный Лизаветой синий
сатиновый халат и никак не решалась сесть на пододвинутый Гришкой стул.
Видимо, ей все еще казалось, что от нее смердит за версту. Пришлось чуть не
насильно устраивать ее в кресло, поить чаем и терпеливо ждать, пока
неожиданная наша гостья не соблаговолит объяснить мотивы визита. Если ей
нужны деньги, то мы дадим, прикинула я, но хлопотать о потерянной в пьяном
угаре квартире не будем.
- Выслушайте меня, пожалуйста, - голос у посетительницы был хриплым,