"Максим Самохвалов. Лошадиное лето (не реалистичное произведение)" - читать интересную книгу автора Конь съел четвертинку и вопросительно посмотрел на меня.
Я ему дал еще одну, затем еще... В общем, когда конь съел все четыре буханки, я опять понесся домой и за печкой взял еще пять буханок, которые бабка купила, обнаружив вчерашнюю недостачу. Конь с удовольствием ел хлеб и посматривал на меня. Я как завороженный совал ему, совал эти четвертинки... Когда хлеб кончился я сбегал к соседям и попросил еще восемь буханок. Съев весь хлеб, конь отвернул морду и потянулся к маленькой лужице под ногами. Я понял, что конь хочет пить, и снова кинулся домой. Hа кухне стояла трехлитровая банка киселя, но я резонно рассудил, что боевому коню этого будет мало. Прихватил и пятилитровую кастрюлю с холодным бульоном. Конь не смог пить из банки, тогда я подсунул ему кастрюлю. Конь выпил не все, на дне немного осталось. Между тем военный куда-то ушел, а бабка опять виднелась на огороде. Hаверное, они решили все вопросы, и офицер пошел на реку. Я отметил про себя, что сам пить пошел, а коня не повел. Я радовался тому, что представилось дополнительная возможность пообщаться с животным, гладил коня по морде, а тот довольно храпел, шумно выдувая из ноздрей воздух. Я решил, как и мечтал, расчесать коню гриву. Схватив нетронутую банку с киселем, помчался домой. Ворвался на кухню и остолбенел. разлетелись осколки, кисель разбрызгался по всей кухне. Сестра целовалась с офицером! Как в кино! Сестра накинулась на меня: - Ты чего наделал? - причем как-то яростно, чего не водилось за ней сроду, наоборот, она всегда меланхоличная, задумчивая. А тут эвон как прорвало. Сестра старше меня на четыре года, но краснеть не научилась до сих пор. - Дай щетку, - сказал я неуверенно. Сестра достала с полки ершик для мойки бутылок и протянула мне. Офицер разглядывал забрызганные киселем сапоги, но, мне кажется, ему было не до обуви, просто он не мог посмотреть мне в глаза, так как полчаса назад обзывался. Я схватил ершик и побежал назад, расчесывать коня. Конь смотрел в землю, а когда увидел меня - захрипел, думаю, от радости. Минут сорок я расчесывал гриву, слушая, как внутри коня булькает кисель с буханками, пока не вернулся офицер. Далеко они не ускакали. Конь захрипел и завалился в заросли крапивы. Hаверное, он обожрался хлеба и перепил супа. Ушибленный офицер лежал у нас в сарае целую неделю. Сестра, благодарно на меня посматривая, бегала в сарай и что там делала - неизвестно. |
|
|