"Николай Самохин. Прощание с весельем " - читать интересную книгу автора

- Эх, Сосиска! - сказал я. - Уж к мигрени я как-нибудь привыкну!
Через час я вышел из обменного пункта. На плечах у меня была моя новая
старая голова. В кулаке я сжимал две таблетки. Это Сосискян дал мне их на
прощанье.
- Возьми, - сказал, - они сладкие. Кисловатые такие. После этого дела
три часа нельзя думать, а без таблеток все равно думается.
Мимо бежала собака. Я хотел бросить ей таблетки, но пожалел. За что ей
такая обида - три часа не думать.
Бросил таблетки в урну.

ВНУТРЕННИЙ ГОЛОС

Недавно с одним человеком по фамилии Мокрецов Федор Степанович (или
просто Федя, поскольку Мокрецов еще довольно молодой мужчина) произошел
случай, который к числу рядовых явлений, пожалуй, не отнесешь. Он вдруг
обнаружил у себя способность слышать внутренние голоса других людей. Причем
способность эта прорезалась у Мокрецова сразу, в результате скрытой
химической реакции, может быть, или другого какого сдвига. Факт,
согласитесь, уникальный. Правда, кое о чем подобном в печати сообщения
иногда проскальзывают; о возможности телепатии, например, о чтении книг при
помощи пальцев. Но вот про то, что можно чужой внутренний голос услышать от
слова до слова, наука пока молчит.
А с Мокрецовым дело было так. Ехал он как-то в почти пустом трамвае.
Такой, знаете, новый трамвай с прицепом. И на оба салона - только четыре
пассажира. В заднем сам Мокрецов сидел, и рядом с ним, у окна - пожилой
интеллигентный мужчина в шляпе. А головы двух других пассажиров торчали
из-за спинок сидений далеко впереди.
И вот в такой, можно сказать, разреженной обстановке Мокрецов вдруг
явственно услышал, что кто-то поет. Не вслух поет и не шепотом, а как бы про
себя. Ну, вот, как если бы репродуктор до конца выкрутить, а потом
плотно-плотно ухо к нему прижать - вот такое, примерно, ощущение: когда
голоса, вроде, нет, а слова отлично разбираешь.
Но только это было не радио, пусть даже отдаленное. Потому что
неизвестно чей беззвучный голос пел неприличную частушку, каких по радио,
хоть застрелись - не услышишь. Неприличную, чтобы не сказать - похабную.
Мокрецов оглянулся украдкой туда-сюда и еше раз убедился, что
поблизости, кроме этого в шляпе, никого нет. Вот тогда его и стукнуло: это
же сосед пост! Ну, не он сам, конечно, а в мозгу у него что-то такое.
Внутренний голос, короче. А Мокрецов этот голос, выходит, запросто секет.
Голос между тем отбарабанил частушку на три раза, помолчал маленько и
начал снова.
"Дает папаша!" - хмыкнул Мокрецов. Он слегка развернулся и уставился на
соседа с повышенным интересом. Смотрел, смотрел и вроде опознал его. Ну,
точно: этот самый мужик в субботу по телевизору выступал - объяснял, как
должен себя культурный человек вести в обществе и дома. А сам он то ли
профессор, то ли доцент. Мокрецов хотел еще тогда на другую программу
переключиться, да жена не позволила. "Мотай на ус, паразит! - сказала. - А
то ведь от тебя кроме матерков сроду ничего не услышишь."
И вот теперь этот культурный профессор сидел рядом с Мокрецовым,
смотрел через очки в книгу и пел в уме разную похабель. Жаль, Мокрецов