"Леонид В.Самофалов. Звездочет " - читать интересную книгу автора

- Не спишь? - прошептала супруга.
- Я-то нет, а вот ты, Валентина свет-Степановна, почему не спишь? -
отозвался он ворчливо, но тоже тихо, вполголоса.
- Показалось, будто Русланчик...
- Хватит, отвыкай. До будущего года. И то, если приедут.
Младшая дочь гостила тут с ребятишками, Аннушка. Внучка Галинка хорошо
спала, без задних, что называется, ног. А внучонок Руслан, любимец всеобщий,
во сне крутился, вертелся, временами постанывать начинал. Заслышав шорох или
стон, Валентина Степановна вскакивала и стремглав бросалась в соседнюю
комнату, где находились дети. Аннушка в сарае спала, родители настояли:
иначе какой это отдых - по ночам вскакивать?
"Что? - спрашивал он, когда жена возвращалась. - Как?"
"Как ангел, только приснилось что-то. И ты, спи, спи. Привык
полуночничать! Надо - без тебя управимся".
Аня лишь на днях уехала, отоспавшись на свежем воздухе, в тиши и покое.
Там, в Москве, где она жила, Кузьма Николаевич не мог спать. Окна
квартиры выходят на широкую улицу, а по улице той не иначе вся столица на
машинах курсирует: взад-вперед, туда-сюда, день и ночь...
Да и сон не тот пошел. Нервы, что ли, не те? Врачи проверяют на
комиссиях, говорят: те. А сон не тот!
Бывало, на Кольском-то полуострове... Пришел с вахты, упал на нары в
блиндаже - и душа будто бы в рай отлетела. Спозаранок поднимут тебя,
растолкав, и говорят: "Порт бомбили, что-то горит у них, небо светится".
Или: "Видать, караван прихватили в губе, на самом подходе, больно ахнуло!"
"Да ну-у? - удивляешься ты. - Как же я-то ничего не слышал?"
Но и так случалось: просыпаешься вдруг, внезапно, а там, снаружи,
где-то уже над самой головой - фи-и-уу! И тело само - в комок. В голове лишь
одна-единственная мысль: может, не прямо в блиндаж!
Бб-ваах-ахх-аххх!
Вот стервы!!!
Пока одна группа немецких бомбардировщиков в стороне разбойничала,
другая сюда, к аэродрому, на большой высоте подкралась.
Нары под тобой ходуном ходят, в темноте по стенам шуршит, с потолка
сыплется, дышать трудно и хочется сплюнуть. Успело взлететь дежурное звено
истребителей или нет? Если успело, катавасия скоро кончится, потому как наши
разгуляться им не дадут.
Так и бывало: взлететь наши успевали, будь то нескончаемым полярным
днем или бесконечной полярной ночью, гнали врага, били, себя не жалея, перед
тараном не останавливались. Зато и он, Кузьма Буграев, авиационный техник,
тоже себя не жалел, работал люто. Сколько раз лицо и руки обмораживал - не
упомнить; сейчас в холоде те давние обморожения снова дают себя знать.
А тогда... И рукавицы выдавали добрые, на меховой подкладке, но кто ж,
однако, в рукавицах работает? Самолет - не трактор, хотя, правду сказать, и
трактор при хорошем обращении тоже наладки без рукавиц требует. Рукавицы
лишь тогда надевали, когда машины, избавленные от боевых повреждений, снова
уходили в воздух - драться. Эх, как хотелось туда же, в небо с летчиками!
Однажды гитлеровцы десант сбросили: жизни им не давал этот аэродром.
Вот тогда-то и отличился Кузьма Буграев - в историю полка схватка та его с
врагом вошла, в летопись славных дел.
Конечно, и до того в полку знали, что до войны был Кузьма хорошим