"Огненная дорога" - читать интересную книгу автора (Бенсон Энн)

Четыре

Рядом с постелью Абрахама Прайвеса в Мемориальном госпитале Джеймсона сидела женщина, в которой любой безошибочно узнал бы мать мальчика, если не из-за их явного внешнего сходства, то по удрученному выражению ее лица. Джейни вскинула руку, собираясь постучать в приоткрытую дверь, но потом передумала. Миссис Прайвес сжимала руку сына и что-то негромко говорила ему; не стоило им мешать.

«Скорее всего, он все слышит», — с грустью подумала Джейни, хотя не была уверена, появится ли у нее возможность проверить слух мальчика.

А мать тем временем будет ждать — малейшего признака того, что сын слышит ее, и, более того, возвращения того мальчика, которого она знала. Она не одинока в этих чувствах; в мире всегда есть матери и отцы, ждущие возвращения своего ребенка, что бы под этим ни подразумевалось.

Несколько лет назад Джейни стояла у этой самой больницы, перед поспешно возведенной оградой — леденящей душу данью военному положению, с которым до Вспышки не сталкивались ни она, ни кто-либо из тех, кто тогда стоял рядом. На протяжении всей жизни Джейни не происходило ни войн, ни гражданских волнений, однако сама эта ограда воспринималась как чужеземный захватчик. Ненавистный барьер продолжал делать свое грязное дело и после того, как был убран, и его вид навсегда отпечатался в памяти Джейни. Она и сотни других людей умоляли пропустить их за него, но их не подпускали копы с ружьями наготове, выглядевшие такими же испуганными, как толпа, которую им вменялось в обязанность сдерживать. У многих из этих противостоящих друг другу людей в больнице лежали родственники, или друзья, или просто знакомые, которые внезапно стали жертвами смертоносной бактерии. Чума изменила все, всех, везде, и хотя сейчас условия стали гораздо легче и жизнь почти вошла в нормальную колею, она больше никогда не будет такой, как прежде.

Джейни стояла у входа в палату Прайвеса и ждала, рассеянно потирая ладонь и погрузившись в воспоминания о тех мрачных временах. Все словно снова ожило перед ней: ощущение холодных металлических звеньев заградительной цепи, металлический запах, который они оставляли на пальцах, мигалки на машинах «скорой помощи», караваном медленно тянущихся по девятому шоссе в сторону временного крематория, который так до сих пор и не демонтировали. В сырые дни Джейни иногда казалось, что она чувствует запах сажи — тела сжигали, чтобы зараза, сгубившая людей, не распространялась дальше. Однако она распространялась, а кое-где не угасла и до сих пор. Наверное, ее никогда не удастся искоренить полностью, можно лишь все время подавлять.

Среди погибших была и ее единственная дочь, которая никогда не вернется, сколько бы Джейни ни ждала.

Выждав еще несколько мгновений, она негромко постучала в дверь. Мать повернула голову.

— Миссис Прайвес?

Женщина кивнула.

— Я Джейни Кроув, из «Фонда новой алхимии». Мы… э-э…

Миссис Прайвес, рыхлая женщина с седеющими волосами, в очках с толстыми бифокальными стеклами, быстро вскочила, нервно пригладила блузку и сказала тоненьким голосом:

— Ох, да.

Джейни остановилась в дверях, не зная, что делать. Миссис Прайвес жестом пригласила ее войти.

— Я не хочу мешать…

Губы женщины тронула чуть заметная улыбка.

— У меня не один ребенок, так что я привыкла к этому. — Она повернулась к сыну. — Аби не… приходит в сознание, так мне кажется, поэтому вы вряд ли его побеспокоите.

Джейни подошла к постели.

— Этого никто никогда не знает. Надеюсь, что смогу побеспокоить его. И очень надеюсь, что это быстро выяснится — удалось мне побеспокоить его или нет.

Миссис Прайвес перевела взгляд с сына на Джейни.

— Это определенно стало бы шагом вперед. У вас есть новости… в смысле, вы хотите сообщить мне что-то?

Джейни понимала суть ее вопроса. Это очень грустно, но люди часто стесняются спросить о том, что имеют право знать. Как случилось, что эта манера увиливания так широко распространилась, стала практически повсеместной? Джейни сама нередко испытывала подобные чувства и ненавидела себя за это, потому что боязнь задать прямой вопрос могла основываться только на страхе.

— Я пытаюсь добиться, чтобы мы смогли забрать его в свой медицинский центр. Не скрою, я столкнулась с определенными трудностями. Нужно решить кое-какие финансовые проблемы.

Выражение горечи возникло на лице матери.

— Всегда так.

— Согласна. Мне очень жаль, в особенности если выяснится, что я обнадежила вас без достаточных на то оснований. Если это вас хоть немного утешит, вы не одиноки — мы пытаемся забрать к себе еще одного мальчика, у него схожая с Абрахамом проблема…

— В каком смысле схожая? — перебила ее миссис Прайвес.

— Раздробление костей примерно того же рода.

— А мне говорили, что такое случается редко.

— Да, так считается.

— А вы что думаете?

Джейни заколебалась; ей хотелось сформулировать ответ максимально четко, но по возможности не огорчая женщину.

— Вообще-то никто пока серьезных исследований в этом направлении не проводил. Я сейчас пытаюсь добиться разрешения произвести системный поиск схожих случаев.

— Это трудно?

— К несчастью — или к счастью, все зависит от точки зрения, — да, это трудно. Но не невозможно. Фонд располагает большими возможностями с точки зрения получения доступа к базе данных.

— А этот другой мальчик местный?

— Из Бостона.

— Ох! Тогда, наверное, это еще сложнее.

Джейни помолчала.

— Нет. Полагаю, что нет.

Она молча скрестила пальцы за то, чтобы позволение на доступ, запрос о котором она уже подала, было получено, и подумала: «Когда речь идет о таких случаях, местными можно считать всех, кто живет в том же полушарии».

Она так увлеклась телефонными звонками по поводу Абрахама, что почти забыла о своей дневной встрече. Однако в конце концов возникла более или менее свободная минутка, Джейни заглянула в рабочий блокнот, и вот она там — встреча, о которой она договорилась несколько дней назад и чуть не забыла.

Так можно и опоздать, спохватилась она, схватила сумочку и выскочила за дверь.

Лифт, в котором она спускалась, обитый темными панелями и отделанный латунью, выглядел так, как будто сохранился еще со времен коммерческого банка, когда-то занимавшего это здание, но не устоявшего под прожорливым натиском Доктора Сэма и так и не сумевшего возродиться. Это был классический случай времен Вспышки — когда большая корпоративная рыба пожирала маленькую рыбку и почти вся прибыль доставалась наиболее пробивным и удачливым акционерам, у которых хватило предусмотрительности сорвать банк, пока бушевал мор.

Джейни повезло больше обычного — когда она сбегала по гранитным ступеням, как раз подошел нужный автобус. Она приложила правую ладонь к сенсору у входа и поднялась в автобус, едва открылась дверь, жалея, что не может поехать на машине — это было бы намного быстрее. Едва данные обо всех поездках сегодняшнего дня поступят в Большую базу, в ее файле будет сделана пометка об этой автобусной поездке. Как женщина одинокая, бездетная и не имеющая иждивенцев, она попала в самую низкую категорию с точки зрения распределения топлива и уже использовала большую часть своего бензина на сомнительные прогулки. Большая база бдит, от нее не ускользает ничто. Джейни постаралась выкинуть эти мысли из головы.

«Может, если процесс иммиграции упростят, рабочих для производства топлива снова станет хватать, — с надеждой подумала она, когда автобус тронулся в путь. — Может, и Брюс смог бы приехать, если бы согласился работать на очистительном заводе…»

Если ее заокеанский любовник сумеет когда-нибудь вернуться в Соединенные Штаты, он заработает больше, занимаясь очисткой нефти, чем в качестве врача в какой-нибудь больнице. Эта мысль заставила ее иронически хмыкнуть.

Национальное хранилище еврейских книг находилось совсем неподалеку от остановки автобуса, среди буйно разросшихся деревьев в северном конце университетского кампуса. Гармонично вписываясь в окружающие его деревья, это потрясающе современное здание благодаря умелому дизайну, скрывающему его размеры, выглядело весьма скромно. Джейни проводила здесь исследования раньше и знала, что система безопасности в хранилище оборудована на самом высоком уровне; этого почти до неприличия настойчиво добивалась хранительница, с которой у нее сегодня была назначена встреча. Обшивка здания из грубо обтесанных досок скрывала непроницаемую для пуль, бомб и огня конструкцию из стали и бетона, защищающую бесценное содержимое хранилища от злонамеренных покушений, которые политически значимое учреждение подобного рода, несомненно, могло провоцировать.

Хранительница, Майра Росс, седоволосая женщина лет шестидесяти, обладала духом и личностными качествами, казавшимися несоразмерными ее миниатюрному облику. Когда пару недель назад они впервые встретились на открытии какой-то выставки, эта крошечная женщина смотрела снизу вверх на высокую, все еще темноволосую Джейни с нескрываемой завистью, но очень быстро очаровала ее умом, несомненным обаянием и интеллигентностью. В свете той энергии, которую излучала хранительница, ее зависть показалась Джейни забавной, поскольку, по ее представлениям, сама она такой жизненной силой не обладала.

Майра встретила Джейни в приемной, крепко пожала ей руку и повела в свое личное «логово» со словами:

— Должна признаться вам, доктор Кроув, в нашей практике редко случаются потенциальные дары, окруженные столь интригующими обстоятельствами. Обычно я хорошо представляю себе объекты, по поводу которых со мной входят в контакт. Однако вы меня ошеломили и, позвольте добавить, очаровали.

Она сделала жест в сторону удобного кресла, куда Джейни и опустилась.

Быстро оглянувшись, она увидела, что на стенах офиса висят впечатляющие дипломы и сертификаты вперемежку с фотографиями, где была изображена сама хранительница вместе с дарителями, среди которых узнавались очень, очень известные люди.

— Вы встречались с Барбарой Стрейзанд? — с благоговением спросила Джейни.

— Несколько раз. Ей очень нравится наше хранилище.

— И что она собой представляет?

— О, она замечательная женщина. Истинная леди, в отличие от некоторых наших дарителей. «Вот вам чек, а теперь мне пора» — только на это и хватает многих из них. На самом деле они хотят остаться в стороне. Однако Барбара лично организовала здесь прием. Это было потрясающе. И она все еще очень хороша собой. Нам всем не помешало бы выглядеть точно так же.

— Не в этой жизни, — с иронической улыбкой ответила Джейни.

— Ну, да… у каждого из нас своя ноша. Но у вас, насколько я понимаю, нет причин жаловаться. А теперь не будете ли так любезны рассказать чуть побольше об этой вашей книге. Как я уже говорила, вы меня заинтриговали.

— На самом деле это, скорее, дневник, — заговорила Джейни. — Первоначально он принадлежал еврею-врачу, жившему в четырнадцатом столетии. Впоследствии он прошел через руки множества людей, и все они использовали его по назначению — описывали случаи из своей врачебной практики. — Она помолчала. — По правде говоря, я удивилась бы, если бы выяснилось, что вы уже слышали об этом дневнике. До сих пор его практически никто не видел — по крайней мере, насколько мне известно. Более шестисот лет он пролежал в одном и том же месте, в маленьком доме в пригороде Лондона. Слово «интригующий», наверное, уместнее было бы применить к тому, каким образом он попал в мои руки, поэтому-то я и не слишком распространялась на эту тему.

— Вы должны рассказать мне о том, как получили его, доктор Кроув. Можете не сомневаться, все услышанное останется строго между нами.

— Понимаю. И уверена, что так оно и было бы. Однако в том, каким образом он попал ко мне в руки, есть элемент некоторой… нелегальности, так бы я выразилась. Не уверена, что вам следует знать об этом. По крайней мере, без особой необходимости. — Испытывая неловкость, она поерзала в кресле. — Однако в последнее время у меня возникло чувство, что дневник нужно хранить в более надежном месте, чем то, где он сейчас находится. Ну, я начала разузнавать, где бы это могло быть, и наткнулась на вас.

Майра Росс вперила в Джейни неожиданно суровый взгляд — как будто погрозила указательным пальцем.

— Если он украден, вы должны рассказать мне об этом. Потому что в этом случае, конечно, вы понимаете, мы не можем…

— Нет. Я его не украла. И не думаю, что это сделал кто-то другой. Как я уже сказала, долгие века он был потерян для мира. Пока… давайте просто ограничимся констатацией того факта, что его последний владелец мертв, сгорел во время пожара, дотла спалившего его дом. — Это была правда, пусть и не вся. — Наследников у него нет. Фактически я спасла дневник, когда все это произошло, а иначе и он сгорел бы. Поверьте, это была бы ужасная потеря.

— Если все так и есть, как вы говорите, то безусловно. — Откинувшись в кресле, Майра несколько мгновений вглядывалась в лицо Джейни. — Итак, вы хотите, чтобы дневник хранился здесь. Простите за прямоту, но я рискну предположить, что вы хотите получить что-то взамен. Так обычно делается.

— Я хочу получить гарантию того, что буду иметь к нему доступ всякий раз, когда пожелаю. И ваше обещание, что если вы когда-нибудь купите его у меня, то никому больше не продадите.

— Я могу обещать, что вы будете иметь к нему доступ в часы, когда хранилище открыто, и даже в другое время, если договоритесь об этом заранее. С учетом соображений безопасности, конечно.

— Да. Это понятно.

— А что касается покупки дневника… Если ваше право обладания им хоть в чем-то сомнительно, то проблемы будут и у нас, и мы при всем желании не сможем продать его снова. С другой стороны, если все, что вы рассказали, правда, то наше владение им особых вопросов не вызовет, так что, наверное, имеет смысл подумать о покупке. Существует множество вариантов. Первое, что приходит на ум, это соглашение, предпочитаемое многими учреждениями нашего типа, — так называемое «долговременное» хранение, закрепленное контрактом. В этом случае тетрадь всегда будет принадлежать вам. Мы будем хранить ее здесь, будем выставлять, но она останется вашей собственностью. Вы сможете одалживать ее кому-либо, если вам потребуются деньги, брать в личное пользование и так далее. Вы наверняка видели таблички в музеях, на которых написано что-то вроде «Из собрания такого-то».

— Видела. Но я не хочу, чтобы где-нибудь фигурировало мое имя.

— Тогда можно написать «Из анонимного собрания», если вы это предпочитаете.

— Так предпочтительнее, да.

— Никаких проблем. Это стандартная практика. Теперь, если вас устраивают наши условия, необходимо произвести оценку дневника, чтобы застраховать на соответствующую его ценности сумму. На сколько он застрахован у вас сейчас?

— Ни насколько, должна признаться к стыду своему. У меня просто обычная страховка на дом.

Хранительница окинула Джейни критическим взглядом.

— И как вам удается спать по ночам, доктор Кроув?

— Не знаю, — с виноватым видом ответила Джейни. — Честно говоря, некоторые ночи я совсем не сплю. Отчасти поэтому я здесь.

— Ну, так все оставлять нельзя, согласны? Приносите свое сокровище сюда, и чем скорее, тем лучше. И будьте осторожны.

Разница во времени — вот еще одна вещь, к которой Джейни никак не могла привыкнуть. Она все еще была на работе, а Брюс готовился ложиться спать. Они заранее договорились о разговоре, но она на несколько минут опоздала, и, когда наконец спохватилась, он уже ждал, улыбаясь ей с экрана компьютера — видение в клетчатой фланелевой пижаме.

— Симпатичная пижамка, — заметила она. — Новая?

— Да. Нравится?

— Ага.

— У «Харродза» была распродажа. Я и тебе кое-что купил. Из нижнего белья.

— Ох, покажи!

— Ни за что! Подождет до личной встречи.

— Которая состоится, рада тебе сообщить, в следующем месяце.

— Да ты что? Ох, господи, это замечательно! Где?

— Ни за что не догадаешься. В Исландии.

Восторг его несколько поубавился.

— Ты права. Что-что, а это мне никак не пришло бы в голову.

— Агент говорит, это очень спокойное и замечательное место.

— Джейни, это же просто большая скала у черта на рогах.

— Нас это волнует? Думаю, мы найдем чем заняться. И она обещала прислать мне буклет, так что в свободное время мы будем знать, куда пойти.

— На какое время ты можешь уехать?

— На пять или, может, шесть дней.

— Тогда нам не понадобятся никакие буклеты.

Джейни рассмеялась.

— Я тоже об этом подумала. Агент обещала, что окончательный маршрут будет уточнен через пару дней.

— Хорошо. Перешли его мне…

— Конечно, как только получу. — Она помолчала. — Как же я соскучилась по тебе. Понимаю, по телефону такие вещи не передашь, но, надеюсь, ты знаешь это, чувствуешь. Я очень хочу, чтобы ты почувствовал это.

— Я чувствую и тоже соскучился по тебе.

— Извини, что опоздала со звонком.

— Все в порядке. Я еще не спал. Уже пару ночей только беспокойно мечусь и ворочаюсь. Вроде как места себе не нахожу… столько нерастраченной энергии.

Она игриво усмехнулась.

— Проблемы с правой рукой?

— Ха-ха! Я левша, помнишь?

— Ох, да. Мы так давно не виделись, что я забыла. Прости. У меня была важная встреча. — Она снова помолчала. — Сегодня днем я ходила в хранилище еврейских книг.

Лицо Брюса слегка омрачилось.

— Зачем?

— Хочу передать им на хранение дневник.

— Ох, бога ради, снова об этом… ты же обещала, что не будешь зацикливаться на нем.

— Я и не зацикливаюсь. Просто… проявляю осторожность. Я беспокоюсь — вдруг с ним что-то случится? Я никогда не прощу себе.

— Джейни, ну что может случиться? У тебя же установлена сигнализация, и соседи, по твоим словам, приличные люди.

— Это так, но не так давно неподалеку отсюда произошло несколько ограблений. Мне страшно…

— И конечно, ворам позарез нужна заплесневелая старая тетрадь, хотя все твои драгоценности хранятся дома. Перестань. Вряд ли кто-то позарится на твой дневник.

— Может, и нет. Но я беспокоюсь.

— Ну, не вижу в этом смысла, однако делай, что считаешь нужным. Просто, мне кажется, ты могла бы тратить энергию на более важные вещи.

Внезапно в разговоре возникла пауза.

— Кстати, есть какие-нибудь новости? — в конце концов спросил Брюс.

— Есть, — со вздохом ответила Джейни. — Том сказал, мое прошение о восстановлении на работе снова отклонили.

— Мне очень жаль. — Брюс помолчал, прежде чем задать следующий вопрос. — А насчет остального что он говорит?

— Пока ничего не слышно.

— У него есть хоть какое-то представление о том, когда может быть принято решение?

— Нет.

— Ну, значит, это надолго.

На это Джейни возразить было нечего.

— По правде говоря, я думала, что к этому времени хоть что-то уже прояснится. Остается последовать совету Тома и «проявлять терпение».

— Наверное. Просто это так трудно… Но, мой бог, мы же увидимся в следующем месяце. Кажется, со времени нашей последней встречи прошла целая вечность. В смысле, личной встречи.

— Так оно и есть, — печально улыбнулась Джейни.

Разговор с Брюсом занял определенное время, и ей пришлось немного задержаться на работе, чтобы разобраться кое с какими тупыми мелочами, из которых, собственно, и состояла ее работа. Она заполнила журнал наблюдений, поставила дату и просмотрела свою корреспонденцию, главным образом электронную.

Когда она открыла свой почтовый ящик, на экране возникла обычная заставка: забавный маленький человечек в форме почтовой службы США, размахивающий пачкой писем — знак того, что есть новые сообщения. Она нажала несколько клавиш, и он выразил готовность удовлетворить все ее потребности в обслуживании электронной почты.

Если бы он мог к тому же удовлетворить ее потребности как мужчина…

Она написала и отправила все, что требовалось, потом открыла новые сообщения.

Как обычно, в основном это оказался спам. Короткое любовное послание, оставленное Брюсом еще до разговора с ней; приглашение принять участие в семинаре по медицинской технологии, спонсором которого был медицинский институт, где она училась; целая уйма рекламных объявлений, которые она с радостью уничтожила. И еще одно странное, короткое сообщение:

Джейни недоуменно смотрела на таинственное послание. Отправителем значился некто Вогел. Оно раздражало и интриговало, хотя она и не могла объяснить почему.

Она внимательно изучила послание, открыв вкладку «Свойства». Судя по отсутствию маркировки, оно было личное, не какая-нибудь рекламная штучка или замаскированная приманка. Однако ничего больше ей извлечь не удалось, поскольку дата и время отправки были заблокированы и обратный адрес (во всяком случае, видимый) отсутствовал. В сообщении имелась ссылка для ответа напрямую. Джейни могла бы сделать это, так и не узнав, куда ее ответ уйдет.

Зачем трудиться создавать ссылку по неизвестному адресу? Это достаточно сложный процесс, за который возьмется только человек, помешанный на всяких причудах электронной почты.

Значит, это либо не причуда, либо какая-то очень уж замысловатая причуда.

— Ладно, подыграю, — вслух сказала она и написала в ответ:

Вогел. Такой псевдоним мог бы использовать кто-то из молодых, скорее всего — девушка.[8]

«Детки, — подумала Джейни. — Хитроумные детки. Слишком хитроумные».

Потом она сделала несколько коротких телефонных звонков, последний Джону Сэндхаузу.

— Я нашел кое-что. По-моему, стоит этим заинтересоваться, — сообщил он ей. — Мой студент рассказал мне об одном сайте. Ты сообщаешь им, что тебе нужно, а они подбирают список финансовых организаций, готовых выделить средства на такого рода дела. Весь процесс занимает пару дней.

— Как-то слишком просто, — скептически заметила Джейни.

— Ну да. Правда, тут есть одна хитрость. Они берут вознаграждение в размере одного процента от той суммы, которую ты реально получишь. И ничего, если дело не выгорит.

— По-моему, стоит попробовать. В особенности учитывая, что вознаграждение берется по завершении сделки. Если бы они требовали деньги вперед, я бы даже связываться с ними не стала.

— И я тоже. Может, не стоит откладывать дело в долгий ящик? Хочешь, заскочи ко мне, и я помогу тебе заполнить форму.

— Ты что, готов по доброй воле прикоснуться к компьютеру?

— О каком моем прикосновении к компьютеру идет речь? Заполнять, отправлять и все такое прочее будешь ты сама, а я просто дам тебе ценные указания. В конце концов, что ты теряешь?

Потенциально очередную небольшую долю сугубо личного, неприкосновенного — если вообще что-то такое осталось. В организации «Получи грант» не удовлетворились ее электронным адресом и описанием предполагаемой работы; они пожелали узнать о ней все, разве что размером обуви не поинтересовались.

— Тебя не волнует, что приходится сообщать им всю эту информацию о себе? — спросил Джон.

Допечатав последние данные, она ответила:

— Обо мне уже столько сведений в разных базах данных, что это почти не имеет значения. Вряд ли моя жизнь сколько-нибудь заметно изменится, если я отошлю еще и эту анкету.

«Хотя кто знает?» — добавила она мысленно.