"Ростислав Самбук. Ювелир с улицы Капуцинов (Приключенческий роман)" - читать интересную книгу автора

После грязного барака эта комната с полированной мебелью и простеньким
ковром на полу казалась необыкновенной. Петру не верилось, что такая роскошь
может существовать в трех километрах от центра города, от Цитадели, где
заживо гниют пленные... Особенно почему-то поразил кактус на подоконнике.
Выходит, жизнь не остановилась.
Он лежал на диване, смотрел вокруг, и слезы невольно катились из глаз.
Богдан и Катруся склонились над его ногой. Катруся, заметив слезы,
сочувственно спросила:
- Больно?
- Нет... - покачал головой. Действительно, боли не испытывал, нога
словно одеревенела... Кактус... Он вспомнил: точно такой же стоял в их
киевской квартире...
Катруся нагрела воды, принесла белье.
- Простите, немного, правда, великовато, это брата...
"Смирительная рубашка", - подумал Петро, переодеваясь.
А Богдан посмотрел и засмеялся. Смеялся долго от всего сердца. Петро
понимал - хохочет не над его действительно комическим видом, а потому, что
после всего пережитого почувствовал себя, наконец, человеком. Богдан
неожиданно умолк. Опасливо покосился на окно, потом сказал:
- Катруся, постели нам в каморке, а к двери придвинь шкаф. Поговорим
потом, теперь - спать!
Кладовая - длинная узкая комнатушка. Здесь трудно поставить даже одну
кровать. Катруся постелила на полу. Свежие простыни и наволочки пахнут
смородиновым листом - белье, видимо, сушилось в саду над кустами.
Петро закрыл глаза и долго лежал неподвижно, ощущая лишь боль в ноге и
мягкую нежность подушки...
...Но вот неожиданно открылась дверь - и к нему подсел капитан Воронов.
И это уже не кладовка с мягкой, чистой постелью, а их длинный темный барак.
Рядом лежит Богдан, укрывшись грязной шинелью. Они снова начинают шепотом
обсуждать план побега. Воронов почему-то сердится, повышает тон, и Богдан
своей широкой ладонью закрывает ему рот.
Но где же это стреляют? Почему надсаживаются автоматы? Ведь заключенные
еще только подползают к колючей проволоке - десятки изнуренных людей в
изорванной одежде. Впереди Богдан с ножницами - неведомые друзья, рискуя
жизнью, перебросили их сюда, за проволочную ограду. А позади он, Петро, с
одним-единственным на всех пистолетом... Нет, оказывается, это не автоматные
очереди, просто громко стучит сердце, кровь с шумом пульсирует в висках.
Богдан перерезал проволоку - поползли один за другим.
Скоро и его черед - передние, вероятно, уже далеко. Вот и дыра.
Осторожно, чтобы не задеть проволоку, приподнялся, опираясь на локти, и тут
же припал к земле. Неужели часовой что-то заметил?! Заметался луч
прожектора, вдоль ограды резанул пулемет. На секунду прожектор осветил в
темноте фигуры людей, которые неслись по склону горы к городу.
Заметили...
Теперь уже нельзя колебаться - кинулся через дыру, обдирая руки и
плечи, побежал под автоматными очередями, петляя как заяц. Споткнулся,
покатился с горы. Видно, сильно зашиб ногу, так как не мог уже подняться.
Лежал, кажется, целую вечность. И не заметил, когда его подхватил Богдан...
Опять темная узкая улица... Мотоцикл мчится прямо на него. Яркий свет
фары по-театральному вытягивается в узкий длинный луч. Петро знает, луч этот