"Ростислав Самбук. Ювелир с улицы Капуцинов (Приключенческий роман)" - читать интересную книгу автора

увидев его гримасу, сказал:
- Евген Степанович наш старый друг. Мы можем быть с ним откровенными.
Рассказывал Богдан. Евген Степанович смотрел немигающим взглядом. По
выражению его лица нельзя было понять, о чем он думает. Петру казалось, что
Заремба не слушает, хотел даже остановить Богдана, по вовремя спохватился,
заметив, как задвигались желваки на щеках гостя. Петра поразило, как гладко
течет речь товарища, какие меткие и точные слова находит он. Лишь раз Богдан
сбился. Это случилось, когда он вспомнил, как гнали колонну пленных - босых,
раздетых - по снегу. Вот тут-то он сбился, услышав всхлипывание: Катруся,
застыв на пороге, вытирала слезы. Недовольно хмыкнул, сестра села за стол.
"Прости, не удержалась", - прочитал он в ее взгляде.
Катруся, подавая чай, предупредила:
- Сахара нет, придется вам пить с карамелью.
- И на том спасибо, - сказал Заремба.
Он начал расспрашивать хлопцев об их планах. Петро понял и одобрил
тактику Зарембы - как можно меньше говорить самому и как можно больше
вытянуть из них. "Он, пожалуй, прав. Я на его месте поступил бы точно так
же..."
- Как ваша нога? - вдруг обратился к нему Заремба.
Петро поднялся, сделал несколько шагов.
- Теперь легче... Спасибо Катрусе, через неделю смогу танцевать.
- Так, так... Танцевать, говорите? И это неплохо...
- Евген Степанович, - взмолился Богдан, - вы все ходите вокруг да
около. Может, все-таки посоветуете нам что-нибудь?
- Горячий ты, Богдан... Но, может, и посоветую!
- Скажите...
- Не кажется ли тебе, что лезешь поперед батьки в пекло?
- Но ведь душа горит...
- А ты ее чайком заливай, душу-то горящую, - указал гость на стакан. -
Чай - это, брат, большая сила...
Богдан выжидающе замолчал. Заремба допил свой стакан.
- Так вот, - сказал. - Мне приятно видеть таких мужиков. Сейчас ничего
не скажу, но дело найдется. Должен предупредить: трудное и опасное. Как на
войне, - усмехнулся, - а может, и труднее... - Говорил ровным голосом, чуть
растягивая слова. - Дней десять поживете еще здесь, - указал на каморку, -
пока Петро выздоровеет. За это время мы приготовим ему документы.
- Кто это мы? - вмешался Богдан.
- А может, ты помолчал бы? - проворчал Заремба.
- Не думайте, вуйко*, что я не умею держать язык за зубами. Но руки
чешутся.
______________
* Дядя (укр.).

- Успеешь, - успокоил Евген Степанович. - Потом, когда будут документы,
товарищу Кирилюку придется переехать на другую квартиру.
Он произнес эти слова просто и обычно, но для Петра они прозвучали
чудесной музыкой. "Товарищу Кирилюку..." Выходит, здесь, в глубоком тылу
врага, они остаются теми же, кем и были, - людьми. Конечно, право называться
человеком надо отстаивать, но ведь оружие у него есть, товарищи есть - вот и
можно будет побороться! И Петро ответил просто и сердечно: