"Ростислав Самбук. Миллион в сигаретной пачке" - читать интересную книгу автора

- Я предупредил: на том свете найду. Да и должен же узнать, как мы там
поговорили, на Черешневой. Но ведь, - сразу помрачнел Рогатый, - ежели
узнает, что тот отдал концы?.. Может не прийти...
- Придет, - возразил Хаблак. - Этому Толику надо же узнать, о чем вы
беседовали с Булавацким. Может, ты узнал, кто такой этот Толик и откуда?
- Может, и узнал... - Осташевич сразу почувствовал, что его акции
повысились. Откинулся на спинку стула и даже осмелился подмигнуть Хаблаку. -
Теперь они в наших руках! - нахально заявил он.
Капитан сразу поставил Рогатого на место:
- Поедешь завтра в чайную, - сурово приказал он.
- Но ведь я... - И выразительно обвел вокруг себя рукой. - Под конвоем
или как?
- Одного не пустим. Будем сопровождать тебя вдвоем с лейтенантом. Но
чтоб без глупостей, - погрозил пальцем. - Больше шансов смягчить себе
приговор у тебя не будет.
- Я что, глупый, лишнее отсиживать! - даже обиделся Осташевич. - Враг
себе, да? Мы его, падлу... - он поднял руку и крепко сжал кулак.
В чайной возле базара - большой и грязноватой - всегда многолюдно и
шумно. Осташевич, как и было условлено с Толиком, занял место за вторым
столом от буфета.
Хаблак с Наталкой - сотрудницей областного управления внутренних дел -
заняли места через стол. Романика сел возле выхода из чайной, еще один
оперативник дежурил на улице у машины. Все продумано, до деталей, и Толику
были отрезаны все пути к отступлению.
Еще вчера Хаблак получил заключение судебно-медицинской экспертизы. Как
и предполагал врач, Булавацкий умер от внезапной сердечной недостаточности
между часом и двумя часами дня. Что ж, этому брюнету Толику повезло - Борис
Свиридович и без запугиваний Рогатого уже ничего не скажет.
В чайной - самообслуживание, и к оконцу раздачи вытянулась очередь.
Хаблак перебрал глазами мужчин, стоявших в ней - один напоминал Толика: лет
тридцати, высокий, с грубыми чертами лица. В одной руке держал большой
желтый портфель, в другой - поднос, он нетерпеливо вытягивал шею,
разглядывая выставленные на полках закуски.
Хаблак покосился на Осташевича - заметил ли он брюнета в очереди, но
тот склонился над тарелкой и быстро работал челюстями.
Капитан глазами показал Романике на брюнета, тот понимающе кивнул.
В чайной почти все столики были заняты - освобождались и снова их
занимали, безостановочная круговерть прибазарной столовой, когда уборщицы
едва успевают собирать со столиков грязную посуду.
Столик Хаблака был ближайшим к окну раздачи, свободные места за ним
почти сразу же заняла пожилая женщина с мальчиком, должно быть, колхозница.
От оконца, неся поднос на вытянутых руках, шла девушка в цветастом
платочке. Остановилась у столика Осташевича и, не спрашивая разрешения,
начала ставить свои тарелки.
Девушка в платочке ела аккуратно, держа вилку кончиками пальцев и
зачем-то отставляя мизинец. Осташевич посмотрел на нее исподлобья и снова
склонился над тарелкой. Он был практичным человеком и, наверное, считал, что
самая лучшая девушка не стоит, по крайней мере в такой ситуации, тарелки
горячего супа.
Брюнет уже ставил на поднос тарелки с едой, и Хаблак краешком глаза