"Ростислав Самбук. Миллион в сигаретной пачке" - читать интересную книгу автора

оформила ли Лариса Яковлевна отпуск. Но кто мог подумать, что Булавацкий
отправился на юг?
Итак, быстрее в уголовный розыск и позвонить оттуда в Сосновку.
Оказалось, что Воловик уже звонил капитану - Успенская вернулась домой
на такси с киевским номером, и участковый ждал указаний Хаблака.
По всему было видно, что капитану придется второй раз за день ехать в
приднепровский поселок, но сначала доложить о сделанном Каштанову.
Докладывая, капитан еще раз попробовал напомнить полковнику, что ловить
разных расхитителей и растратчиков больше подходит обэхаэсовцам. Им
достаточно одного взгляда, чтобы отличить дельца с размахом от начинающего
хапуги, так же, как и ему, Хаблаку, сразу видно, кто перед ним: мелкий
карманный воришка или матерый рецидивист.
Конечно, согласился полковник, но мы же условились: если потребуется, к
расследованию подключатся работники из соответствующего отдела, возможно,
дело вообще передадут им.
Хаблак хотел заметить, что подключаться и доводить дело до конца
значительно приятнее, чем блуждать в потемках на ощупь, но воздержался.
Кому-кому, а офицерам милиции не полагается делить работу на грязную и
чистую. Чистого у них, к сожалению, мало, да и мериться славой не пристало.
В Сосновку капитан попал после восьми вечера. Узнал от Воловика, что
Успенская до девяти на уроках в музыкальной школе, - значит, есть время
поужинать. Если капитан не возражает, Воловик хотел бы пригласить его на
ужин к себе, жена уже ждет.
После вкусного ужина Хаблаку не хотелось никуда идти, как раз бы
вздремнуть часок-другой, но что поделаешь, стрелка часов миновала девять, и
Лариса Яковлевна, небось, уже дома.
Им открыла невысокая женщина в цветастом нейлоновом халатике,
черноволосая и пухленькая, не красавица, как сразу определил Хаблак. но
симпатичная и живая - с большими пытливыми глазами и легким пушком над
верхней губой. Было ей едва за тридцать, и, видно, следила за собой: в
прихожей пахло духами и каким-то горьковатым кремом, должно быть,
миндальным.
Узнав, кто пришел к ней, Успенская округлила глаза: кого-кого, а
милиции не ждала. И все же гостеприимно пригласила в комнату - небольшую, но
красиво меблированную. Уголок возле окна занимало дорогое чехословацкое
пианино, на журнальном столике возле тахты и на инструменте в хрустальных
вазах стояли красные и белые розы на высоких стеблях, и это придавало
комнате праздничность и даже торжественность.
Успенская указала посетителям на диван, а сама примостилась в кресле за
журнальным столиком, как бы отгородившись от них розами. Хаблак сразу
разгадал эту невинную женскую хитрость и подвинулся так, чтобы иметь
возможность видеть глаза Ларисы Яковлевны.
Она ни о чем не спросила - обладала-таки выдержкой, сидела с
деланно-равнодушным видом на краешке кресла, словно подчеркивая, что у нее
мало времени, и она будет благодарна, если ее не задержат.
- Вы знакомы с Борисом Свиридовичем Булавацким? - спросил Хаблак. -
Извините, может, не очень тактично задавать такой вопрос, но мы выясняем
одно дело и вынуждены обратиться к вам.
- Конечно, я знаю Бориса Свиридовича, - ответила Успенская, не отводя
взгляда, - но без веских причин я бы не хотела вести разговор на эту тему.