"Сергей Самаров. Время теней " - читать интересную книгу автора

Хилла долгие годы был языком государственным. Повоевав немного в Намибии, он
вполне сносно научился говорить по-немецки.
В Анголе он никак не смог обойтись без португальского. Общаясь с
наемниками из разных стран, знал и другие языки. Встречи с русскими
специалистами привнесли в его лексикон ярко выраженный рязанский акцент.
Сначала я не мог понять, почему именно рязанский, пока не сообразил, что
судьба сводила его с выпускниками рязанского десантного училища.
Мой же сибирский акцент, поскольку училище спецназа я заканчивал в
Новосибирске, сначала долго заставлял его настороженно прислушиваться. Но
наконец он стал повторять русские слова вслед за мной и по-моему. Ученик
способный, что и говорить...
Но сейчас ни я, ни другие бойцы отряда не могли понять, на каком языке
говорит Ван дер Хилл. Было такое чувство, что его понимает здесь только одно
существо - смертельно раненный леопард. Хищник жмурился, и казалось, что он
сейчас замурлыкает, как домашняя кошка. И потрется о протянутую руку
жесткими усами.
Ван дер Хилл закончил продолжительную речь, поднял "винторез" и
выстрелил леопарду в голову.
Чтобы не мучился.
На всех, и на меня в том числе, эта сцена произвела странное
впечатление. Было в этом какое-то таинство, совмещенное с суровой
необходимостью.
- Разойдитесь, - сурово сказал командир и махнул рукой. - Занимайтесь
своим делом...
Солдаты разошлись, рядом с командиром остался лишь я; на правах
советника, то есть человека более вольного, я мог себе это позволить. Тем
более что сам Ван дер Хилл всячески старался показать мне свое дружеское
расположение.
- Что ты ему говорил? - спросил я.
- Я просил прощения у его духа.
- На каком языке?
- На древнем языке духов...
Он достал нож-мачете, почесал им смуглую щеку, пробуя остроту лезвия, и
стал разрезать грудь мертвого зверя.
- Шкура уже никуда не годится, - посетовал он. - А то я ее подарил бы
тебе... В вашей России такие звери, наверно, не водятся...
Он раздвинул ребра и забрался рукой внутрь.
И через минуту вырвал изнутри, не вырезал, а именно вырвал своими
сильными пальцами сердце.
Показал мне. Сердце у леопарда оказалось на удивление большое для
такого не слишком крупного хищника. Оно едва умещалось на его окровавленной
ладони и еще дышало, вздуваясь, брызгало кровью.
- Сегодня мы с тобой будем есть сердце леопарда. Мясо пусть едят
солдаты. Оно вонючее, но многим нравится. А сердце - в этом иной смысл...
Я усмехнулся, сознаюсь, слегка криво.
- Надеюсь, что не сырое?
- Сырое... - сказал он. - Ты станешь пожирателем леопардов, и тогда
тебе будет незачем бояться пули... Я научу тебя и сделаю тебе амулет из этих
когтей... - он указал на бессильные сейчас лапы зверя.
Говорил Ван дер Хилл так уверенно, что я начал верить в то, что он в