"Роберт Сальваторе. Последняя битва ("Демонические войны: Вторая сага" #3)" - читать интересную книгу автора

Чезру Эакима Дуана, что стало причиной нынешних беспорядков в Бехрене.
Когда Астамир в одеянии, выдающем его принадлежность к Джеста Ту,
подошел к воротам дворца Чезру, два стражника, стоящие у огромных дверей,
вытаращили глаза и разинули рты, а кончики их копий мгновенно нацелились ему
в грудь.
- Я пришел с миром. - Мистик поднял руки ладонями наружу, показывая,
что он безоружен. - Мое имя Астамир, и ятол Маду Ваадан хорошо знает меня.
Именно я отправился вместе с ним в Дариан после смерти Эакима Дуана и
осуществлял посредничество между жрецами-ятолами и Тогайским Драконом при
заключении мира.
Пока он говорил, копья постепенно перемещались вниз и в стороны, а
когда закончил, один охранник кивнул другому, и тот скрылся за дверью.
Вскоре мистика впустили внутрь, и, хотя вокруг было множество
охранников, которые бросали на него угрожающие взгляды, он понял, что,
по-видимому, получит желанную аудиенцию у ятола.
Его проводили в маленькую комнату и оставили там. Астамир опустился в
удобное кресло и стал ждать. Минуты незаметно сложились в час, а он все еще
сидел, обдумывая увиденное во время путешествия, проигрывая в уме все
события и разговоры в попытке понять истинное значение серьезных событий,
которые вот-вот должны будут произойти в охваченной смутой стране.
Наконец дверь отворилась, и мистик с удивлением увидел входящего в
комнатку Маду Ваадана. Старый ятол остановился на пороге и сделал Астамиру
знак следовать за собой. Всю дорогу, пока они шагали по коридорам Чом Дейру,
мимо огромных панно и мозаичных картин на религиозные темы, ятол Ваадан не
произнес ни слова.
Учитывая то, что мистик знал теперь о предыдущем правителе Чезру, все
эти изображения приобрели для него новый, гораздо более глубокий смысл.
Эаким Дуан использовал камень души, чтобы вселяться в тела еще не рожденных
младенцев и таким образом продолжать жить в новом теле; картины же эти,
словно в насмешку, изображали монахов церкви Абеля как еретиков,
использующих эти самые камни. Другие прославляли Возрождение, процесс, в
бехренской религии рассматривающийся как передача знания новому воплощению
Гласа Бога, которого долженствовало найти среди малолетних детей Бехрена.
Только сейчас, проходя мимо этих изображений, отражающих самую суть
бехренской веры, Астамир по-настоящему понял, насколько хорошо Чезру Дуан
сумел заморочить головы соотечественникам и сколь сокрушительным для них
оказалось разоблачение его обмана. Теперь, когда все тайное стало явным,
рассыпалась вдребезги сама основа религии бехренцев.
Они вошли в небольшое помещение с двумя креслами у зажженного камина и
столом, сервированным едой и напитками.
- Ты пришел с сообщением от Бринн Дариель, - даже не дав Астамиру
сесть, заявил ятол Ваадан.
Голос у него тоже был старческий - утомленный, дребезжащий.
- Нет, я пришел в надежде получить от тебя разъяснения, которые смогу
сообщить ей, - отозвался мистик. - По дороге на юг я столкнулся с
обстоятельствами, грозящими вот-вот привести к серьезным проблемам в твоем
государстве, ятол.
- Я догадываюсь, о чем ты хочешь меня спросить. Ятол Бардох никогда не
был в числе сторонников мирных переговоров с Тогайским Драконом, - с кривой
улыбкой сказал Маду Ваадан. - Он покинул поле под Дарианом...