"Роберт Сальваторе. Павшая крепость ("Квинтет Клирика" #4)" - читать интересную книгу автора

коридоре, размышляя о только что услышанных словах Даники, и посмеивался про
себя, представив последствия своего флирта с Хистрой. Даника была на целый
фут ниже его и на сотню фунтов легче. Она двигалась с грацией танцовщицы - и
дралась с яростью искусанного пчелами медведя.
Однако молодой жрец не беспокоился. Хистра всю свою жизнь посвятила
тому, чтобы выглядеть привлекательной, и не делала секрета из своего
влечения к Кэддерли. Но шансов у нее не было: ни одна женщина в мире не
смогла бы разорвать узы, связывающие Кэддерли с Даникой.

Почерневшая, обугленная рука показалась из-под только что вывернутого
кома земли, отчаянно пытаясь схватить чистый воздух. Вторая, такая же
обожженная, да еще и сломанная под неестественным углом где-то между
запястьем и локтем, последовала за ней, цепляясь за грязь, вытаскивая из
природной темницы обезображенное тело. Наконец, создание отыскало опору, и
из неглубокой могилы поднялась безволосая голова, чтобы снова взглянуть на
мир живых.
Черная башка ворочалась на шее, туго обтянутой съежившейся кожей,
озирая окрестности. На миг грязное существо удивилось произошедшему. Как его
могли похоронить?
Невдалеке, ниже по невысокому холму, существо заметило свет зажженных в
вечерних сумерках ламп маленького фермерского дома. Рядом виднелось еще одно
строение - амбар.
Амбар!
Часть сознания, когда-то принадлежавшего человеку, известному как
Призрак, помнила этот сарай. Призрак видел, как тело, его тело, сжег в этом
самом амбаре проклятый Кэддерли! Злобный труп втянул в себя немного
воздуха - нельзя же это действие назвать дыханием, если его производит
немертвая тварь, - и выволок из дыры черное, сморщенное туловище. Напев
далекой, странно знакомой мелодии продолжал звучать где-то в глубине
пробуждающегося сознания.
Пошатываясь, Призрак скорее побежал вприпрыжку, чем пошел к деревянному
зданию, и с каждым шагом воспоминания о том ужасном роковом дне становились
все яснее.
Призрак воспользовался Геаруфу, могущественным устройством, управляющим
магической энергией мира духов, чтобы похитить тело дуплоседа Вандера,
невольного соучастника. Прикинувшись Вандером, да еще и обретя силу
великана, Призрак раздавил собственное тело и швырнул его в амбар.
А потом Кэддерли сжег его.
Безобразный монстр взглянул на обтянутые ломкой кожей кости рук, на
выпирающие ребра - на пустую оболочку, каким-то образом ожившую.
Кэддерли сжег его тело, это тело!
Ничем не замутненная ненависть наполнила проклятое создание. Призрак
хотел убить Кэддерли, убить любого, кто дорог молодому жрецу... просто убить
любого.
Призрак уже стоял у самого амбара. Мысли о Кэддерли отлетели прочь,
обратившись в ничто, сменившись не сконцентрированным ни на ком гневом.
Дверь находилась чуть в стороне, но существо понимало, что не нуждается
больше в дверях: тому, чем он стал, не помеха обычные доски, преграждающие
сейчас путь. Ссохшаяся фигура качнулась, заколебалась, утратила всякую
материальность, и Призрак шагнул сквозь стену.