"Роберт Сальваторе. Осада Тьмы ("Наследие Дроу" #03)" - читать интересную книгу автора

дел, - добавил он, оглянувшись на тропинку, ведшую обратно ко входу в
Мифриловый Зал. - Там, внутри!
Дриззт вытащил ониксовую фигурку и поставил на землю у самых носков
Бруеноровых сапожищ.
- Когда Гвенвивар вернется, я расскажу ей, как ты вел себя, когда
пришел, чтобы поглядеть на нее, - с усмешкой сказал он.
- Тупой эльф, - тихонько пробурчал Бруенор, боясь, что Дриззт опять
уложит кошку поспать на нем или придумает еще что-нибудь похуже.
Кэтти-бри и Регис рассмеялись, но нервно, потому что Дриззт уже
тихонько окликнул пантеру. Если что-то не заладится и пантера не появится,
их боль будет сравнима с болью от потери Вулфгара.
Все они думали так, даже суровый Бруенор, который до гробовой доски не
признался бы, как он привязан к пантере. Появился серый дымок, он клубился и
понемногу принимал знакомые очертания. Друзья замерли.
Гвенвивар, казалось, смутилась, увидев всю четверку стоящей вокруг нее
затаив дыхание.
Дриззт первым расплылся в улыбке, убедившись, что его подруга жива и
здорова, что ее черная гладкая шерсть блестит в свете звезд, а мускулы снова
стали крепкими и упругими.
Как хорошо, что теперь они все вместе!
Но было бы лучше, если бы в эту тихую ночь под звездным небом, в
последние мирные часы Мифрилового Зала, на этом маленьком плато оказался с
ними и шестой их товарищ - Вулфгар, сын Беорнегара.


Часть IV
Нашествие Дроу

Когда мы заканчивали готовиться к войне и час
нападения армии дроу был уже не за горами, я обратил
внимание на совершенно удивительную вещь, подлинным
теплом согревшую мою душу. Я дроу. Стоит лишь
взглянуть на мою кожу, чтобы понять: я - другой. Цвет
черного дерева ясно указывает, кто я и откуда. И,
несмотря на это, никто из собравшихся в Мифриловом
Зале ни разу не взглянул на меня косо. Ни Гарпеллы, ни
гвардейцы Несма не смотрели на меня как на чудовище, я
не услышал ни единого злого слова ни от вспыльчивого
Берктгара, ни от его воинственных соплеменников. И ни
один дварф, включая даже генерала Дагнабита, который
вообще не жаловал того, кто не принадлежал к его
народу, не показывал в мою сторону пальцем и ни в чем
никогда не упрекал.
Мы не знали, почему дроу хотели войны. Может,
дело было во мне, а может, они зарились на сокровища
Мифрилового Зала. Но никто из его защитников не
обвинял меня. И как прекрасно было ощущать такое
отношение мне, много месяцев жившему под гнетом вины
за предыдущий набег, за Вулфгара, за Кэтти-бри,
которая во имя дружбы вынуждена была отправиться мне