"Роберт Сальваторе. Одинокий эльф" - читать интересную книгу автора

трудом сдерживали нетерпение. А вдруг Обальду и впрямь удастся изменить их
судьбы и положить конец жалкому существованию северных орков?
Незадолго до этого орки под предводительством Ульгрена напали на город
людей, называвшийся Низины, и одержали там блестящую победу. Башня
могущественного волшебника, который долгое время был для них занозой в
заднице, рухнула, а сам он и большинство жителей погибли. Вместе с ними было
перебито и множество дворфов, среди которых, как все уверяли, оказался и сам
Бренор Боевой Топор, король Мифрил Халла.
Но многим благодаря вот этому оскверненному деревянному идолу удалось
уйти от Ульгрена. Во время боя орки увидели невесть откуда явившуюся
огромную статую и тут же пали ниц пред очами своего беспощадного божества.
Но оказалось, что противники коварно их обманули. Из полой статуи неожиданно
выскочил небольшой отряд разъяренных дворфов и, пользуясь их растерянностью,
быстро перебил множество орков, а остальных заставил в панике отступить к
горам. Уцелевшие защитники города спаслись и присоединились к другим
дворфам. Это небольшое войско, примерно из четырех сотен воинов, без труда
отбилось от посланной погони, а орки понесли большие потери.
Наследник тогда очень боялся, что Обальд, узнав обо всем, устроит ему
разнос или даже поколотит за неудачу. Несдержанный папаша так бы, наверное,
и поступил, если бы ему вдруг не доложили, что прибывает нежданное
подкрепление. Оказывается, из всех нор и щелей Хребта Мира стали выбираться
другие орочьи племена, чтобы встать под знамена Обальда Многострельного.
Вспоминая тот страшный день, Ульгрен до сих пор изумлялся папашиной
сообразительности. Он тотчас же приказал никого не пускать на поле битвы, а
на южных подступах уничтожить все следы отступления защитников. Необходимо
было устроить все так, чтобы никто даже не заподозрил, что из Низин кто-то
спасся. Обальд прекрасно понимал, насколько это важно, поэтому тут же
отпустил сына, велев заняться обработкой солдат: пусть они думают, что
никому не удалось уйти, и не верят, если кто-то будет говорить иначе.
С тех пор орки всего Хребта Мира охотно стекались в войско Обальда. Их
вожди слагали к его ногам драгоценные дары и приносили клятвы верности. Они
говорили, что это шаманы побудили их отправиться на подмогу вождю, который
должен отомстить коварным дворфам, оскорбившим Груумша своим кощунством, и
который заставит коротышек дорого заплатить за оскорбление божества. Разве
не он уничтожил их короля, Бренора Боевого Топора?
У Ульгрена, конечно же, тогда гора с плеч свалилась. Хоть и был он
крупнее отца, но никогда не решился бы на открытое противостояние. К тому же
кроме недюжинной силы у Обальда имелись искусно сделанная черная кольчуга,
которая топорщилась лезвиями и шипами, да еще волшебный меч, способный
воспламеняться по мысленному приказу своего хозяина. Так что никому, даже
сверх меры честолюбивому Ульгрену и в голову не приходило попытаться
оспорить главенство Обальда в поединке.
Но Ульгрен сейчас меньше всего думал об этом. Шаманское камлание,
вдохновляемое безумной жрицей, сулило Обальду исполнение чуть ли не всех
желаний. Его превозносили за победу над Низинами, которую, между прочим,
одержал он, его сын. И Обальд во время церемонии не раз поглядывал на
отпрыска, широко улыбаясь. Очевидно, он был доволен и сыном, и всем
происходящим, потому что в этой улыбке не было ничего угрожающего.
Ведь как ни крути, король Бренор погиб, а дворфы бежали. И хоть орки
потеряли у Низин почти тысячу воинов, их войско выросло теперь в несколько