"Роберт Сальваторе. Изгнанник (Темный эльф 2)" - читать интересную книгу автора

после этого поклялся, что никогда больше не убьет ни одного дрова. Для Дзирта
данное себе или другому слово было основой его убеждений, тех самых убеждений,
которые заставили его отказаться от столь многого. И он наверняка нарушил бы в
этот день свое слово, если бы не Гвенвивар. Так чем же он лучше тех темных
эльфов, от которых ушел?
Он честно победил в схватке против своих единоутробных родственников и был
уверен, что сможет и дальше прятаться от Бризы и от тех, кого Мать Мэлис пошлет
против него. Но наедине с самим собой, в этой крошечной пещерке, Дзирт понял
нечто такое, что причинило ему сильную боль.
Он понял, что не сможет спрятаться от самого себя.


Глава 4
БЕГСТВО ОТ ОХОТНИКА

В течение нескольких последующих дней Дзирт бездумно следовал привычному
распорядку. Он знал, что выживет. Охотнику не дано другого. Но возрастающая
цена этого выживания все больше тревожила сердце Дзирта До'Урдена.
Повседневные обязанности отвлекали от боли, но в конце дня Дзирт
чувствовал себя беззащитным. Воспоминание о стычке с братом и сестрой постоянно
преследовало его, будучи столь явственным, как если бы все это снова и снова
происходило наяву. Дзирт просыпался испуганный и одинокий, окруженный чудищами
из сновидений. Он поняли это понимание еще более усилило его беспомощность, -
что никакое фехтовальное мастерство, даже самое блестящее, не поможет сокрушить
этих монстров.
Дзирт не боялся, что мать будет настаивать на его поимке и наказании, хотя
у него не было сомнений, что она так и поступит. Здесь был его мир, совершенно
непохожий на извилистые улицы Мензоберранзана, и здесь царили порядки, в
которых не смог бы разобраться ни один из живущих в городе дровов. Здесь, в
дебрях Подземья, Дзирт был уверен, что сможет выжить, какие бы несчастья ни
насылала на него Мать Мэлис.
Ему удалось освободиться от тяжелого чувства вины из-за своих действий
против Бризы. Логически рассуждая, он убедил себя в том, что именно
родственники вынудили его вступить в эту опасную схватку и что именно Бриза,
пытавшаяся произнести заклинание и околдовать его, развязала сражение. И
все-таки Дзирт понимал, что еще много дней он будет искать ответы на те
вопросы, которые возникли, когда он попытался разобраться в себе. Стал ли он
свирепым и безжалостным охотником из-за навязанных ему жестких условий, или
этот охотник был и есть настоящий Дзирт? На эти вопросы ему нелегко было
ответить, но сейчас не они были главным, что владело его мыслями.
Думая о столкновении со своими родственниками, Дзирт не мог забыть
звучания их голосов, интонации произносимых слов, которые он мог понимать и на
которые мог реагировать. Во всех воспоминаниях о столь кратком столкновении с
Бризой и Дайнином яркими пятнами выступали вперед мгновения их словесного
общения, а не боевые выпады. Дзирт отчаянно цеплялся за них, мысленно
вслушиваясь в них вновь и вновь, и боялся наступления того дня, когда они
угаснут в его памяти. Ведь если он даже будет помнить сами слова, ему уже не
удастся услышать их.
И вновь он останется один.
Впервые с тех пор, как Гвенвивар покинула его, Дзирт вытащил из кармана