"Роберт Сальваторе. Отступник (Темный эльф 1) [F]" - читать интересную книгу автора

- Аиннен довард ма брекен тол, - взывала Бриза.
- Аиннен довард... м-а-а-а... брекен тол! - рычала Мэлис, стараясь
сконцентрироваться на заклинании и забыть про невыносимую боль. Из ее
прокушенной губы потекла кровь.
Снова показалась головка младенца. Бриза задрожала, с трудом вспоминая
завершающие слова заклинания. Она прошептала на ухо матери последнюю руну и
замерла, в страхе ожидая, что будет дальше.
Мэлис набрала в грудь воздуха, собрала всю свою силу. Она чувствовала
покалывание заклинания так же отчетливо, как и боль родов. Своим дочерям,
стоящим вокруг божества и в недоумении глядящим на нее, она казалась красным
пятном раскаленной ярости. Стекающий с нее пот светился так же ярко, как тепло,
исходящее от кипящей воды.
- Абек... - начала мать, чувствуя, что давление достигает критической
точки. - Абек...
Она почувствовала жар, разрывающий ее тело, и вдруг - внезапное
облегчение, когда выскользнула голова ребенка. Ее охватил экстаз родов.
- Абек ди'н'а'брег ДОВАРА! - выкрикнула Мэлис слова заклинания, вкладывая
в них всю страсть заключительного взрыва магической силы, которая сбила с ног
даже священниц ее Дома.
***
Двеомер, несомый на крыльях ярости и боли Матери Мэлис, с грохотом
ворвался в собор Дома Де Вир, вдребезги разбил изваяние Ллос, превратил двойные
двери в груды искореженного металла и бросил на пол Мать Джинафе и ее
подчиненных, потерявших свою силу.
Зак удивленно покачал головой, когда мимо него пролетела дверь собора.
- Вот это удар, Мэлис!
Он хмыкнул и бросился по коридору в собор. Пользуясь инфразрением, он
быстро огляделся и обнаружил семь живых обитателей темной залы в изорванных
одеждах, старающихся подняться на ноги. Вновь подивившись невероятной силе
Матери Мэлис, Зак закрыл лицо капюшоном.
Он ударил хлыстом по крошечному керамическому шарику под ногами. Шарик
разбился, и из него вывалилась излучающая сияние дневного света дробина,
которую Бриза заколдовала именно для таких случаев.
Для глаз, привыкших к черноте и настроенных на тепловые излучения,
воздействие такой яркости было подобно ослепительной вспышке боли. Крики
священниц, вырванные нестерпимой мукой, только помогали Заку в его тщательном
обходе комнаты,
И каждый раз, когда его клинок настигал тело дрова, он широко улыбался.
Внезапно он услышал первые слова заклинания и понял, что одна из Де Виров
достаточно оправилась, чтобы представлять опасность. Оружейному мастеру не
нужно было прицеливаться: одним ударом хлыста он вырвал язык изо рта Матери
Джинафе.
***
Бриза положила новорожденного на спину паучьего идола и подняла
церемониальный кинжал, на мгновение остановившись, чтобы полюбоваться этим
ужасным орудием. Его рукоятка была выполнена в форме паука с восьмью ногами,
имеющими зазубрины в виде волосков. Согнутые ноги служили лезвиями. Бриза
занесла кинжал над грудью ребенка.
- Дай имя ребенку, - попросила она мать. - Паучья Королева не примет
жертвы, пока ребенок не получит имени!