"Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин. Жених (Картина провинциальных нравов)" - читать интересную книгу автора

Спермацетов уезжает, а Разбитной входит в гостиную и объявляет, что
недоразумение улажено. Ошеломленного Вологжанина сажают в карету и привозят
в церковь.
Обряд совершился благополучно. Невеста была просто "голубушка", как
выражались впоследствии крутогорские дамы, но жених неоднократно озирался по
сторонам, как бы отыскивая чего-то глазами, и по временам вздрагивал и
горько улыбался. Полицейским было наистрожайше приказано ни под каким видом
не впускать в церковь Махоркина, от которого могли ожидать всякого
невежества, и он действительно не был впущен, но в ту минуту, когда молодая
садилась вместе с молодым в карету, чтобы отправиться в благородное
собрание, где ожидал их свадебный бал и ужин, то в толпе раздался знакомый
Вологжанину голос: "Блаженствуй, несравненная! я согласен!"
Впрочем, Настасья Ивановна рассказывала впоследствии, что когда
Вологжанина поздравляли в церкви с благополучным исполнением желания, то он,
вместо того чтобы улыбнуться, как водится, и отвечать какою-нибудь любезною
фразою, неприлично рассмеялся и сказал: "Д-да! поправил-таки я свои
обстоятельства!"
Госпожа Луковицына, слыша этот рассказ, сначала как будто задумалась,
но потом, как бы осененная внезапным блеском свыше, воскликнула, что и она,
с своей стороны, кое-что заметила, но сначала не поняла, а теперь все
делается для нее ясно. А именно, когда Вологжанин вошел в залу благородного
собрания и встречен был, как водится, на пороге родителями невесты, то,
исполнив должную формальность, подошел к Порфирию Петровичу, поцеловал его
три раза и сказал при этом: "Подлец!" Но Порфирий Петрович только крякнул и
отправился навстречу к другим гостям.
- Мне показалось в то время это так странным, - прибавила госпожа
Луковицына, - что я до сей минуты не решилась доверить своему воображению...
В ту же ночь, несмотря на начинающуюся осень, разразилась над
Крутогорском страшная буря с проливным дождем. Гости, спокойно веселившиеся
на свадебном бале, предсказывали молодым счастье и богатство. Но я, с своей
стороны, поступил бы весьма опрометчиво, если б не украсил настоящей повести
статьею, написанною, по этому поводу, в местных губернских ведомостях. Вот
эта статья.
"В ночи с 10 на 11 сентября, - писал к редактору постоянный
корреспондент газеты, Семен Песнопевцев, - мирные обитатели города
Крутогорска были свидетелями чрезвычайного явления природы. Природа,
казалось, сделала последнее усилие, чтобы показать смертным все свое
могущество. После ясных и тихих дней, ознаменовавших собою прошлое лето, она
решилась - и когда же! - изумить нас своим грозным величием. Мы, беззаботно
веселившиеся в этот вечер на бале, данном по случаю благополучного
бракосочетания одного из полезнейших наших молодых деятелей на поприще
общественного служения с прелестною дочерью одного из старейших и
уважаемейших членов нашего благородного общества; мы, говорю я,
предававшиеся безотчетной радости в великолепно освещенных залах нашего
благородного собрания, не видали и не могли видеть действий природы, ужасной
в гневе и умилительной в кротости. Мы ограничивались лишь предсказаниями
продолжительного счастия юной чете, у которой и без того сияло в глазах
счастие. Но на улице зрелище было ужасное. На колокольне Троицкой церкви, в
которой, за несколько часов перед тем, раздавались тихие гимны к богу,
сорвало крест; на городском остроге вырвало несколько листов из железной