"Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин. Жених (Картина провинциальных нравов)" - читать интересную книгу автора

Хотя он обладал документом, который давал ему законное основание надеяться
на успех, однако же в душе его было как-то смутно и трепетно в ту минуту,
когда экипаж его подъезжал к дому Порфирия Петровича. По-видимому, в доме
этом ничего не изменилось; в зале стояли по-прежнему стулья по стенам; в
гостиной у поперечной стены красовался знакомый диван с круглым столом
спереди и креслами по бокам; Порфирий Петрович, по обыкновению, крякнул,
встретивши его; Софья Григорьевна обязательно улыбнулась, а Тисочка сейчас
же скрылась из комнаты. Но ему казалось, что все смотрело иначе, как будто
не просто, а с умыслом. Краска на доме показалась ему не желтою, а
оранжевою, свет в комнатах не белым, а радужным, столы, диваны и стулья
расставленными слишком симметрически, будто в ожидании какого-то
происшествия; Порфирий Петрович крякнул значительнее обыкновенного, Софья
Григорьевна, улыбаясь, как-то пошевелила ноздрями, а Тисочка как будто
закрыла руками лицо, когда убегала из комнаты.
- Очень приятно, - сказал Порфирий Петрович, усаживая гостя на диван.
- Я получил место-с, - пролепетал Вологжанин.
- Слышал, слышал... и поздравляю! вчера об этом говорили в клубе...
очень приятно!
- Теперь вы, стало быть, наш? - любезно присовокупила Софья
Григорьевна.
- Желал бы-с... - отвечал Вологжанин, едва дыша.
- Что ж, очень приятно, - заметила Софья Григорьевна.
Но Вологжанин решительно не знал, как ему приступить к главному
предмету. Он мялся и ворочался на диване, неоднократно даже разевал рот и
откашливался, но когда приходилось пустить в ход язык, последний решительно
не мог сделать ни шагу. Хозяева, с своей стороны, вероятно также по
сочувствию, были как-то особенно неразговорчивы, и вследствие того между
собеседниками длилось томительное молчание, в продолжение которого Порфирий
Петрович в десятый раз отбарабанил пальцами по ручке дивана любимую свою
песню о чижике.
- Порфирий Петрович! мне необходимо с вами переговорить! - сказал
наконец Иван Павлыч, вставая с кресла.
- Очень приятно! - отвечал Порфирий Петрович, - не угодно ли пожаловать
в кабинет!
Пришли в кабинет и уселись; но Иван Павлыч не почувствовал от того себя
легче. Он уперся глазами в землю и бесплодно бил такт шляпою о колени.
- Так вы наконец получили желаемое место? - ласково спросил Порфирий
Петрович.
- Точно так-с... я, признаюсь вам, потому особенно этому рад, что есть
одно обстоятельство...
- Да, это место очень хорошее... Надо только распорядиться умеючи, и
тогда даже семейному человеку можно прожить на этом месте безгорестно... У
вас есть еще, кажется, именьице в Костромской губернии?
- Как же-с, и прекраснейшее! усадьба стоит на самой реке, впереди луга
расстилаются, сзади лес синеет... словом, со всех сторон вид самый веселый!
- Это очень приятно! Ведь вот, казалось бы, какая от того прибыль, что,
например, вид веселый? доходу от этого не прибывает, и вообще существенных
выгод никаких, а для души все-таки очень полезно!.. Ну, и кажется, у вас
этак душ с полтораста там есть?
- Нет-с, сто; в последние холерные годы...