"Григорий Борисович Салтуп. ИБЛОПАМ в стиле "Ретро"" - читать интересную книгу автора

"Впереди два свободных "рабочих" дня, и можно быть терпимым к
слабостям работников торговли", - успокоил себя Лев Алексеевич,
потоптавшись у стеклянной двери с табличкой "ПЕРЕУЧЕТ".
Он не спеша зашел в ближний дворик, сел па знакомую скамейку у
подножья слепой степы старого дома и, расслабившись, прикрыв веки,
подставил лицо теплым солнечным лучам. Во дворе было пусто, одинокий тополь
бросал изломанную тень на асфальт и на большую, без окон, стену. На крыше
ящика для пищевых отходов сидели голуби, сытые, ленивые, и вдруг взлетели.
Лев Алексеевич, не меняя положения головы, скосил взгляд вправо и
увидел четырех полуобнаженных нубийцев, которые вносили в тесный
ленинградский дворик массивные резные носилки под балдахином.
"А-а-а! Лектика!"- вспомнил Двинский название транспортного средства
времен Древнего Рима. Он сразу догадался, что "Ленфильм" собирается снимать
здесь кинокомедию, и ожидал, что вслед за неграми во дворик ввалится толпа
развязно-деловых киношников с осветителыюй и съемочной аппаратурой в
окружении подростков и зевак, с эскортом милиционеров, которые быстро
очистят от посторонних съемочную площадку... а под нубийцев работают
ангольские студенты из ЛЭТИ или ЛГУ...
Киношники не появлялись.
Нубийцы привычным движением, не покачнув, поставили лектику на
асфальт, и один из них, с кованым бронзовым кольцом на шее, с раздутыми от
плохо скрываемой ярости или от рождения ноздрями, повернулся на Л. А.
Двинского и всхрапнул, как лошадь. Льву Алексгевичу стало не по себе.
Киношпиков все не было и не было, а на могучих плечах нубийца заблестели
капельки алой крови - Лев. Алексеевич не мог оторвать от них взгляда, -
крови, проступившей из едва заживших рубцов. Такие рубцы нельзя подделать
гримом!..
Окольцованный нубиец приподнял и резким движением откинул шитый
золотом полог - в лектике среди множества подушек полулежал молодой человек
в тоге и с венком на голове.
- Скажи мне, свободорожденный квирит[ Торжественное обращение римлян
друг к другу. Квирит - сын Квирина, верховного божества древних римлян.] -
обратился к Двинскому пассажир лектики. - Скажи, когда этот проклятый
Зевсом плешивый каппадокиец бывает в своем скриптории?! Или наши
полновесные сестерции для него уже не деньги за то чтиво, что продает он на
вонючем пергаменте?! Клянусь Момом! Я добьюсь, чтобы имя этого торгаша
занесли в кроскрипционные списки, и тогда каждый гражданин Города может
убить его, как бешеную собаку!
От изумления Двинский не мог выдохнуть ни звука, он слабо махнул
рукой, как бы спрашивая "Да что же происходит?!" - но римлянин резким
жестом пресек немой вопрос и возмущенно напирал:
- Я теряю деньги! Я теряю Время! За три дня до июньских ид я заказал
каппадокийцу "Историю тирренов" нашего славного императора Клавдия![
"История тирренов" Клавдия (10 в. до н. э. - 54 в. н. э., император с 41
г.) считается утраченной. ] Он клялся всем Олимпом, что усадит работать
всех переписчиков и выполнит в срок мой заказ, но вот опять его скриптории
на замке!.. - римлянин неожиданно осекся, уставился па финский "дипломат" в
руках Двинского. Венок из дубовых листьев на его голове сбился к затылку, и
Лев Алексеевич заметил на его висках блестящие золотые блямбочки, размером
с кнопку.