"Андрей Саломатов. Кузнечик" - читать интересную книгу автора

он немного отдышался, затем осторожно выглянул на улицу и, убедившись, что
его никто не видел, заковылял к лифту.
Поднявшись на последний этаж, Анабеев полез дальше, на чердак. Там, у
машинного отделения лифта он, наконец, остановился. Что делать дальше,
Анабеев не знал. Он так замерз и зубы его так лязгали, что в этот момент он
не смог бы выговорить даже "мама". В боку пульсировала почти невыносимая
боль, но голова была свежей. "Как же он нашел меня в больнице? - с
отчаянием подумал Анабеев.- Значит, он найдет меня и здесь.
Ну что я ему сделал?" И тут Анабеева осенило, и он с ужасом
проговорил: "Сын! Он мой сын!". Обессилев, Анабеев опустился на цементный
пол. Мысль о том, что это маленькое чудовище его сын, почему-то сразу
успокоила Анабеева. Может, сказалась сильная усталость, навалившаяся сразу,
как только он расслабился, а может, он уже достаточно свыкся с ролью
жертвы. Сейчас Анабееву хотелось только одного - согреться и уснуть.
Перебравшись поближе к отопительной батарее, он прижался к ней спиной и
закрыл глаза. В памяти тут же возник образ кузнечика, но Анабееву не
сделалось страшно. Наоборот, он попытался представить это жалкое существо
во всех подробностях, рассмотреть как следует этого маленького ведьменка.
Засыпая, Анабеев услышал, как лифт поехал вниз, а потом обратно
наверх. Затем на последнем этаже из лифта кто-то вышел. Анабеев услышал
шепот и осторожные шаги. Уже привыкнув убегать, и теперь все равно от кого,
Анабеев напрягся и, превозмогая боль в боку, встал на четвереньки. Эти
кто-то поднимались на чердак. Не дожидаясь их, Анабеев прополз в низкую
чердачную дверцу, встал на ноги и добрался до следующей дверцы.
Он пролез в нее и очутился в соседнем подъезде, но преследователи уже
были рядом. Анабеев слышал, как они чертыхались в темноте, каких-нибудь
метрах в пяти от дверцы.
Прыгая через три ступеньки, Анабеев побежал вниз.
Он не соображал, куда и зачем бежит. Он делал это автоматически,
потому что жизнь или судьба решили, что отныне он, Анабеев, должен бежать и
бежать ото всех, не зная, где его ждет остановка, которая, может быть, даже
будет последней.
Выскочив из подъезда, Анабеев увидел милицейскую машину и рядом с ней
двух милиционеров. Он бросился в противоположную сторону и услышал, как у
него за спиной взревел двигатель, завизжали автомобильные шины, и кто-то
закричал:
- Он здесь, здесь!
Неожиданно прямо перед Анабеевым появился еще один милиционер. Он
раскинул руки и, как борец, двинулся на беглеца. Не сбавляя скорости,
Анабеев понесся прямо на милиционера и тот, видимо, испугавшись страшного
вида Анабеева, отскочил в сторону.
Никогда в жизни Анабееву не приходилось так быстро бегать. Он летел
вперед через газоны и клумбы, через дворы и подворотни, перепрыгивал через
низкие и перелетал через высокие заборы. Ему самому казалось, что он едва
касается ногами земли, и было что-то упоительное в этом сумасшедшем
животном беге. Анабеев совершенно перестал ощущать тело. Оно само несло
его, рассчитывая длину шага или прыжка, и делало это с такой
безукоризненной точностью, что Анабеев как бы наблюдал за собой со стороны,
не переставая восхищаться собственным телом.
Плохо стало, когда Анабеев остановился, а остановившись, увидел