"Заклятие Черного Кинжала" - читать интересную книгу автора (Уотт-Эванс Лоуренс)

Глава 5

— К следующему этапу мы приступим завтра, — произнес чародей, откладывая кинжал в сторону. Ученица кивнула, а наблюдавшая за ними с лестничной площадки Табеа, быстро и бесшумно вскочив на ноги, запрыгала по ступеням. Свеча выгорела, а зажечь новую девочка не осмеливалась, поэтому приходилось двигаться по памяти и на ощупь. Зная, что из дома необходимо выбраться до того, как чародей и ученица поднимутся по лестнице и обнаружат ее присутствие, Табеа не стала тратить время на воровство. Она пробежала через кабинет, коридор и гостиную, но ее мешок так и остался пуст. В гостиной она обо что-то споткнулась и чуть не упала. В коридоре замерцал свет, чародей и его ученица уже вошли в рабочую комнату. Табеа в испуге встала на четвереньки и, перебравшись через обеденный зал и прихожую, выскочила в спасительную темноту проулка.

Не сразу она осознала, что большая часть факелов и фонарей у дверей лавок уже погасли, а гомон на Рынке у Больших Ворот сошел на нет. Большая Улица обезлюдела.

Табеа не знала, как поступить. Она обратила внимание на дом чародея и свернула в проход, направляясь к Рынку, где надеялась поживиться чем-нибудь ценным у покупателей или продавцов. Тогда ей пришлось сделать несколько шагов назад, и теперь оставалось только продолжить путь на северо-восток к семейному гнездышку.

Но в той части города царила тьма, а Улицы Этшара по ночам были небезопасны. Там водились грабители и охотники за рабами. Бросив взгляд в сторону Улицы Чародеев, Табеа подумала, что нельзя исключать и другие не столь заурядные опасности.

Но у нее не осталось иного выбора. Жизнь вообще не предоставляла ей возможности выбирать, с горечью подумала девочка. До дома, было чуть больше мили, и большую часть пути предстояло прошагать по двум крупным улицам — Большой и Средней. Лишь пара последних кварталов приведут ее на самое дно города. Один из кварталов шел вдоль Пристенной Улицы, рядом с Полем, где обитали воры и нищие. Да, там по ночам было совсем небезопасно.

Табеа передернула плечами и отправилась в путь, размышляя на ходу о том, до чего же здорово было бы быть чародейкой и иметь возможность ходить без страха где заблагорассудится, зная, что магические силы защитят тебя. Неплохо также быть богатой и нанять телохранителей, хотя это, пожалуй, слишком накладно. Охранники узнают все секреты, им постоянно будет известно, куда ты ходила и когда.

Нет. Магия гораздо лучше. Если бы она могла стать магом, как хозяин дома…

Подумав об этом, Табеа нахмурилась. Обнаружит ли чародей, что в его доме побывали незваные гости? Она ничего не взяла и даже ничего не разбила — лишь на замке осталось несколько царапин, да некоторые предметы могут оказаться не на месте. Она ни к чему не притрагивалась, беспорядок устроило омерзительное зеленое существо. Даже бумаги разбросал этот маленький монстр.

Но если чародей и догадается о ее визите, то скорее всего не станет ничего предпринимать.

Конечно, пока не узнает о том, что она шпионила за ним, когда он наставлял свою ученицу. Совершенно очевидно, что Табеа соприкоснулась с одной из самых страшных тайн Гильдии Чародеев. Если об этом узнают, ее вполне резонно можно считать покойницей.

Но об этом надо еще узнать. Чародею даже магия не поможет, если ночная гостья не оставила никаких следов. Он просто не будет знать, какие вопросы ставить.

Табеа жалела, что не узнала больше. Она услышала о способностях атамэ и о ритуале, предшествующем произнесению заклинания для его изготовления. И это все. Создание атамэ, вне всякого сомнения, было длительной и сложной процедурой, а она так и не уяснила до конца, что такое это самое атамэ.

Бесспорно, это разновидность ножа, обладающего чрезвычайно мощной магической силой. Хозяин дома охарактеризовал некоторые побочные свойства атамэ, но Табеа пришла слишком поздно и пропустила главное.

Если бы у нее был такой кинжал, на Пристенной Улице можно было бы чувствовать себя гораздо увереннее. Жаль, что она так до конца и не узнает, как можно сделать атамэ. Для того чтобы услышать остальное, ей пришлось бы вернуться в дом чародея еще раз.

Эта мысль заставила девочку замереть и простоять некоторое время посередине Большой Улицы всего в четырех кварталах от Улицы Чародеев. Поднявшаяся из-за крыши меньшая из двух лун залила все розоватым неярким светом. На мостовую легли косые тени. Кое-где догорали факелы и виднелись редкие пятна освещенных окон. Никакого движения Табеа не заметила. Ничто не нарушало ночную тишину.

Если она придет завтра вечером, то сможет услышать и остальное.

А если выучит заклинание, церемонию или процедуру — что бы то ни было, — сможет сделать себе атамэ.

Почему, собственно, она не может вернуться? Конечно, есть риск, что ее заметят. Но разве такая игра не стоит свеч? Бросив взгляд через плечо, она побежала домой, благополучно миновав по пути нескольких пьяниц и раскинувших свои сети охотников за рабами. Всю дорогу Табеа строила планы.

Следующим вечером, едва стемнело, она снова прокралась в проулок за домом чародея и, внимательно прислушиваясь, выждала, когда глаза привыкнут к темноте. На сей раз, однако, Табеа прихватила с собой фонарик со шторками, конфискованный у одного из соседей. Импровизированное вторжение ей удалось прекрасно, и все же лучше тщательно подготовиться.

Табеа дала себе слово немедленно бежать, как только почувствует, что вчерашний визит не прошел незамеченным.

Замок был все тот же, и девочка, приоткрыв шторку фонаря, убедилась, что от вчерашнего вторжения на нем не осталось даже царапины. На сей раз она вскрыла его за считанные мгновения.

Прихожая оказалась в том же состоянии, что и раньше. Оглядевшись по сторонам, Табеа поняла, что вчера она все же совершила кражу — украла свечу. Однако можно было не сомневаться: в столь богатом хозяйстве вряд ли кто-то сумел заметить пропажу одной-единственной свечечки.

Обеденный зал также остался в полном порядке. Однако, когда Табеа повела фонарем, чайник в серванте нервно затопал и недовольно отвернулся.

Пальма в гостиной продолжала раскачиваться, однако каминная полка, на которой вчера восседало зеленое существо, оказалась пустой.

В рабочей комнате кое-какие предметы поменяли места, но в этом не было ничего особенного. Вокруг царил все тот же удивительный беспорядок.

Первая настоящая преграда возникла перед шпионкой у входа в подвал — дверь оказалась запертой.

Табеа приложила ухо к замочной скважине и услыхала голос. Чародей уже начал урок и бубнил что-то назидательным тоном.

Девочка поспешно принялась вскрывать замок, с облегчением отметив, что он ничуть не сложнее того, что был на входной двери. Просто позор, что чародей с таким пренебрежением относится к безопасности своего жилища! Если она когда-нибудь станет богатым и могущественным магом, то обязательно установит в своем доме самые надежные замки. Полагаться только на волшебные силы неблагоразумно.

По правде говоря, Табеа не видела никаких признаков магической защиты. Если чародей так надеется на свою репутацию, то он просто глупец.

Замок поддался, и шпионка проскользнула внутрь, не забыв плотно прикрыть за собою дверь. Закрыв все шторки на фонаре, Табеа начала осторожно, ступенька за ступенькой спускаться вниз.

Точно так же, как и вчера, она увидела чародея и его ученицу сидящими друг против друга в центре ковра. Маг держал в руке серебряный клинок и описывал необходимые кинжалу самые обычные свойства: состав металла, балансировку, способы заточки и тому подобное. Табеа, поставив фонарь рядом, растянулась на животе, положила руки под подбородок и начала слушать.

Только через десять минут чародей закончил общую характеристику клинков и перешел к описанию Ритуала Очищения кинжала, предшествующего его атамэзации.

Табеа восхищенно наблюдала. Теперь каждую ночь она пробиралась в подземелье, чтобы внимать объяснениям чародея. Наконец наступил вечер, когда Лиррин — так звали ученицу — после более чем месячного изучения ритуала и заклинания созрела для того, чтобы приступить к делу самостоятельно.

Табеа вернулась к завершающей части церемонии — торжественному финалу, в ходе которого ученица должна была вложить часть своей души в кинжал. Незваная гостья вновь улеглась на площадке лестницы и, положив голову на руки, стала следить за двумя фигурами внизу.

Табеа знала, что Лиррин вот уже двадцать три часа без пищи и сна трудится над заклинанием. Ее учитель Серем Мудрый все это время находился рядом, наблюдая за действиями ученицы и в случае необходимости подсказывая ей следующий шаг.

Табеа не стала следовать его примеру. Посмотрев самое начало действа, она тихонько выскользнула из подвала и отправилась на промысел. В течение дня она несколько раз говорила себе: «Сейчас она возносит клинок над головой и приступает к Великому Песнопению» или «Похоже, настало время для Ритуала Очищения». Но эти размышления не отвлекали девочку от добывания хлеба насущного или присвоения оставленных без присмотра полезных в хозяйстве или пригодных к продаже вещей.

Когда Табеа вернулась, серебряный нож стал белоснежным. Это не было игрой света. Заклинание определенно начинало действовать.

В голосе мастера, негромко подбадривающего ученицу, слышалась сильная усталость. Сама Лиррин, самозабвенно трудящаяся над заклинанием, казалась чрезвычайно утомленной. На сей раз Табеа продвинулась по площадке значительно дальше, чем ранее. Возможно, на нее подействовали усталость объектов наблюдения или важность момента, а может быть, и излишняя самоуверенность. Она прижалась лицом к железной решетке. Металл приятно холодил разгоряченные щеки.

Лиррин закончила песнопение и возложила окровавленные руки на сверкающую рукоятку кинжала. Лицо девочки также было покрыто кровью, смешанной с пеплом, потом и какими-то другими субстанциями. Табеа показалось; что Лиррин лишь с большим усилием, преодолевая невидимое сопротивление, смогла приблизить руки к будущему атамэ. Создавалось впечатление, что какая-то сила пыталась оттолкнуть ее.

В тот момент, когда ладони Лиррин сомкнулись вокруг обтянутой кожей рукоятки, ее тело неожиданно содрогнулось. Ученица чародея сдавленно вскрикнула, и кинжал взвился вверх. Казалось, он поднялся самостоятельно, потянув за собой ее руки.

Что-то ярко сверкнуло. Табеа сомневалась, что видела свет, но слово «вспышка» лучше всего описывало странное явление. На какое-то время она ослепла.

Когда зрение вернулось, Табеа увидела, что Лиррин поднялась на ноги с новым атамэ в руке. Неестественный блеск металла исчез. Теперь это был самый рядовой кинжал, на вид, может быть, несколько более высокого качества, чем обычный поясной нож. Лицо девочки покрывали алые и черные пятна, волосы в беспорядке рассыпались по плечам, белая мантия помялась и запачкалась, но лицо юной чародейки стало спокойным и дрожь в теле прекратилась. Лиррин превратилась в обыкновенную чумазую девчонку с ножом в руке.

Она подняла глаза и увидела Табеа. Табеа замерла.

— Мастер, — изумленно спросила Лиррин. — Кто это?

Удивленный Серем обернулся. В тот момент, когда их глаза встретились, Табеа очнулась. Вскочив на ноги, она повернулась на каблуках и бросилась вверх по лестнице. Миновав кабинет чародея, Табеа выскочила в коридор. Передвигаясь на ощупь и уже не опасаясь шуметь, она промчалась через гостиную и обеденный зал, ударившись о горшок с раскачивающейся пальмой и повалив на бегу один из резных стульев.

Дверь в прихожую была открытой. Табеа проскочила через нее, споткнулась о чью-то обувь и упала на четвереньки. Не пытаясь подняться, она проползла к выходу и через мгновение оказалась на плотно утоптанной земле проулка, куда пробивались отблески света с Большой Улицы. Девочка так запыхалась, что не поняла, есть ли за ней погоня. Во всяком случае, криков, проклятий или каких-то неестественных звуков, связанных с сотворением заклинаний, она не слышала.

На углу Табеа без малейших колебаний повернула в сторону Рынка, хотя это означало, что придется пройти мимо дверей дома чародея. Где можно затеряться надежнее, чем в толпе на рыночной площади? Она надеялась, что Серем и Лиррин не успели ее как следует рассмотреть и что Серем не располагает магическими средствами, позволяющими отыскать незваную гостью, когда та уже улизнула.

Пробежав три квартала, Табеа позволила себе оглянуться. Не заметив ни Серема, ни Лиррин, она перешла на шаг.

Теперь, если они даже схватят ее, она сможет кричать о своей невиновности, заявляя, что ее приняли за кого-то другого.

Конечно, если у них найдутся магические средства установить истину или ее доставят к Министру Справедливости, у которого, как говорят, работают несколько магов… Что же, в таком случае ей придется надеяться только на милосердие судей. Ведь в конце концов она ничего не украла.

Еще раз оглянувшись на дом Серема, Табеа увидела, что ставни распахнуты, а из окон на улицу льется яркий свет.

Может быть, они думают, что шпионка прячется в доме? Но это же глупо. У нее даже не было времени закрыть за собой дверь прихожей.

Ладно, что бы эти люди ни думали, они ее не преследуют. Девочка облегченно вздохнула.

Рыночная площадь была совсем рядом. Через несколько мгновений беглянка окажется в безопасности.

В этот момент дверь на углу распахнулась, и на перекресток выплеснулся поток света. Даже с расстояния четырех кварталов Табеа увидела в светлом проеме под аркой силуэт Серема. Девочка задрожала и, изо всех сил стараясь не перейти на бег, зашагала дальше. Через мгновение она растворилась в толпе, кипящей на рыночной площади.

Табеа долго еще не могла успокоиться, хотя и видела, как появившийся на улице Серем, оглядевшись по сторонам, вернулся обратно в дом. Только через два дня она осмелилась тайком пробраться в родительскую хибару и лишь через два шестиночья решилась пройти по Большой Улице.