"Юрий Сальников. Под солнцем горячим " - читать интересную книгу автора

Топчиев прыгнул в омуток, и все ныряли - головой, столбиком и растопырив
руки. Только Гера не прыгал: не умеет плавать. И тут опять не повезло
Сереге. Надо же! Напоролся на камень. Вожатая даже заметила:
- Ну что у тебя, Кульков, вечно какая-нибудь история!
Грустный Кулек-Малек добрался до палатки, прихрамывая. Позвали
санитара - Фаю Абрикосову. Она явилась, но при виде крови на Серегиной ноге
стала ахать и отказалась лечить. Вот тебе и санитар!
Гера подошел к костру. В задымленных ведрах клокотал красный суп,
дышала паром желтая каша. Хозяйничал здесь Толстый Макс. Он раскраснелся,
колени и руки его были в золе. Лидия Егоровна не пустила его купаться, и он
был злой на весь мир.
- Вот что, Гусь, - сказал он, подкладывая в огонь хворостину. - Будешь
теперь все за меня делать.
- Как это? - не понял Гера.
- А так. Дежурить, когда мне не захочется. И вообще. Что не понравится
мне, за меня сделаешь. А не то - скажу. И про записку, и про калитку, понял?
Гера растерялся. Вот так-так! Вот тебе и "могила". А Толстый Макс и
вправду такой! - не сморгнет, выдаст!
- Ладно, только молчи! - Гера был согласен на любые условия, лишь бы не
открылась его тайна. А то разве не обидно? Столько преодолел препятствий,
оставлены за спиной трудные километры, недалеко уже и до Принавислы! И вдруг
все пойдет насмарку? Неужели зря рисовал пунктирную тропку на хутор Алюк и к
сталактитовым пещерам?
Гера забрался в палатку и тихонько улегся рядом с Серегой. Серега
сидел, скрючившись, рассматривая ногу, и причитал:
- Бедный я, бедный, надо же было этому несчастному камню попасть под
мою ноженьку, ай-ай-ай!
- Да хватит ныть! - не выдержал Гера. - Думаешь, один ты бедный на
свете? - Ему нестерпимо хотелось открыться Сереге. У обоих неприятности. К
тому же Серега видел на Гериной схеме хутор Алюк и дорожку к нему. Пусть уж
знает все до конца. Но едва Гера раскрыл рот, чтобы поделиться с Серегой
тайной, как в палатку просунулась голова Коноплевой:
- Мальчики, обедать.
Гера взглянул на Коноплеву и осекся: нет! И так уж слишком много людей
знают про записку да про Бондаря. И он ничего не сказал Сереге, а пока
обедали, все время настороженно поглядывал то на Толстого Макса то на
Гутьку.

НЕОЖИДАННАЯ СОЮЗНИЦА

Только зря он так думал о Коноплевой. Она его выдавать не собиралась. И
даже совсем наоборот. Она его выручила.
Как это произошло? А вот так.
После обеда всем отрядом пошли в Красногорийское - посмотреть школьный
музей. Директор школы Олегу Захарович - невысокого роста, с бородкой
клинышком, в очках и в серой шляпе с дырочками ("Для вентиляции", - хихикнул
Толстый Макс) - встретил гостей у входа. Директора окружали красногорийские
ребята, среди них был, конечно, и Топчиев.
В этой школе до войны учился Андрей Гузан. Сейчас в классе, где он
сидел, висит его портрет. И класс называется "класс Гузана". А в музее много